Павел Костюк - Красный Яр. Это моя земля

— У меня руки связаны, — говорю я и удивляюсь своему голосу, его отражению от бункерных стен.

— Я развяжу, — говорит Евгений.

Крепко берет мои запястья в свои. Вот теперь мне не сбежать. Вот теперь.

Кай

Мы вывели адмирала на солнце и, придерживая под руки с двух сторон, повели на буксир. Кристаллы ломались в нем, при ходьбе он шуршал и хрустел.

— Я так и не нашел вакцину, капитан, но видит бог, я искал. Я так хотел спасти человечество, что почти убил всех рыжих на Земле. А ведь они были единственными, кого не брала эта… хворь… Если бы ты мог найти моего сына, капитан. Если бы он мог меня простить… за Мору.

«Урса!»

И он шагнул в Енисей.

Вода вздыбилась, захлестнула берег острова. Жар и едкий запах смешались, как в аду. Я смотрел на бурлящую жижу и видел в ней Морошку. Молодого адмирала. Ленского, принимающего присягу. И пару оранжевых шкотиков, один из которых — у нас на борту. А второй…

Я вернулся в бункер. Достал второй шкотик и мотоциклетный зеркальный шлем. Надел его, включил тета-ритм. Закрыл глаза.

Начался дождь. Усиливался с каждой минутой. Косые сильные струи хлестали, чистили воздух и душу.

Вдох на восемь.

Выдох на восемь…

В 2018 году в Красноярске облагородили и обустроили хребет Гремячая Грива, снабдив его удобными тропинками, скамейками и всем тем, что делает отдых на природе комфортным. Гремячая Грива располагается в черте города, но при этом позволяет выйти из городского пространства и отвлечься от суеты. Вспомнить о том, что люди на протяжении многих веков были значительно ближе к природе, чем теперь. Экопарк «Гремячая грива» — комфортное и безопасное место для отдыха. Чистый лес, свежий воздух и выразительный природный рельеф привлекают любителей северной ходьбы. На создание придуманного рассказа вдохновила реальная история. В феврале 2018 года здесь был зафиксирован национальный рекорд. За 24 часа при температуре -30°С Дмитрий Ерохин прошел 118 километров 650 метров.

Эко-парк «Гремячая грива»:

Красноярск, пр. Свободный, 82, стр. 1, пав. 1, Визит-центр 1

— Алиса, какая температура воздуха?

— Температура воздуха в Красноярске — минус сорок градусов по Цельсию.

— А у меня какая?

— Температура тела пользователя Ходок — плюс тридцать восемь градусов.

Так и знал, что заболею, черт. Перед самым стартом. Так и знал.

До завершения круга — сто метров. Огни Гремячей Гривы идут черными пятнами. Квадраты света расплываются между деревьями, теряют форму. Я часто моргаю и чувствую, что ног подо мной больше нет. От бедер вниз — какая-то каша. На автопилоте добираюсь до павильона. Падаю на скамью.

Доктор расшнуровала ботинки, сняла носки.

— Это перегрузка. Ничего. Главное, обморожения нет, — руки терли, мяли, простукивали мои ступни, лодыжки, окаменевшие икры. Какие сильные руки. Ноги отозвались на прикосновения, загудели. — Как ощущения?

— Мало что чувствую.

— Сибирь — лучшая анестезия. Другую ногу давай! — у доктора от энергичных движений на лбу выступила испарина.

Гул в ногах усилился. Боль нарастала. Ожила, зашевелилась в костном мозге. Зазвучала неотвратимо, как приближающийся реактивный самолет. Через минуту гул сменился покалываниями, затем — осиным роем. Миллиард жал впился в каждый капилляр, доказывая, манифестируя присутствие жизни ниже колен.

Доктор вытерла со лба пот предплечьем. Рукав халата съехал, обнажив выше запястья ярко-оранжевый лоскут. Этот оранжевый неожиданно вспыхнул в мозге яростью. Я вдруг взбесился: мне надо бежать, а я сижу здесь, сопливый, беспомощный! Ноги не шевелятся, руки не шевелятся! А она здоровая тетка, в тепле, в халатике! Кофе там, конфеточки!

И я выпрямляю ногу — как будто в конвульсии. Хлестко, жестко, прямо в лицо. В лицо! Нога босая, удар сильный. Чувствую ее губы, зубы, нос. Разбил. Доктор отпускает меня, разжимает руки, охает сдавленно, падает на спину. Голова глухо — об пол. Отойди, дура! Мне пора бежать!

Доктор поднимается со стоном, кровь хлещет носом, в глазах слезы, я смотрю — а она беременная. Круглое пузо обтянуто белым халатом, на белое капает красная кровь. Капли крови падают, совпадают с моим пульсом. С тиканьем часов на стене. Тик-так.

Отойди, кому говорю!

Смотрю ей прямо в живот. Капли падают, отмеряя время и жизнь. Тик-так. Смотрю и не могу оторвать взгляд. Живот искажается, меняет форму. Ребенок шевелится в животе. Ползает справа налево, слева направо, и капли крови ползают вместе с ним. Складываются в калейдоскоп. Превращаются в залитые кровью глаза. Слепые глаза дочери. О, черт… Нет, нет!