Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

– А какую ещче! Кто на него позарится! Он же всю стипендию на комсомольские взносы сдает, а за девушками ухаживать надо, тратиться, цветочки с мороженкой покупать. Кому такое счастье достанется? С евоным-то мозгом трудно жить: в голове только формулы с микроскопами. О чем он с красивой разговаривать будет? Загляните к нему в тетрадку и сделайте себе мнение. Хоть бы какой поганый рисунок от скуки нарисовал! Все биологические, и ни одного про любовь.

– Сарочка! – позвал жену Семен. – Иди ужинать! Я уже все приготовил!

Сара Моисеевна нехотя встала со скамейки и медленно пошла домой. После пары шагов она обернулась:

– Ви слышали? Он приготовил! Вся женская работа по дому в течение дня моментально меркнет от «я все уже приготовил». И за что ми только любим мужчин? Иду, Семочка, иду!

Ночь в семье Ватман, если не считать Галиного храпа, прошла относительно спокойно. В последнее время Мендель опросил немалую часть знакомых и собрал богатый материал на тему борьбы с храпунами. Почти каждую ночь он проверял эффективность различных методов и понял, что ни один из них не дает хорошего результата. Зажим носа не был панацеей, да и синева от сдавления портила тетке внешний вид. Посаженное на капельку канцелярского клея перышко давало кратковременное затишье храпа. Оно щекотало ноздрю, заставляя Галу неистово чесать нос и чихать по многу раз. Проснувшись от раздражения, она шла закрывать окно, думая, что коварная простуда подбирается к ее хрупкому организму. С исчезновением уличных шумов храп становился еще невыносимее, и Мендель, окончательно измучившись, забирал одеяло с подушкой и уходил спать на кухню. Единственным более или менее действенным методом оказались маленькие камушки, которые он подкладывал ночью под простыню. При повороте на бок они подкатывались под тело и вызывали неудобство сразу же, как тетка ложилась на спину. Конечно, неспокойный сон отражался на внешнем виде родственницы и расчесанный до красноты нос тоже не красил, но жертва была необходима, как воздух, вода и крепкий сон.

Легкая разбитость после сна не нарушала Галиного распорядка, и утренние посиделки в галерее продолжались несмотря ни на что. Привычно восседая на венском стуле, она наслаждалась тишиной раннего утра и восхищалась тем, как восходящее солнце робко заглядывало в арку. Этой робости хватало ненадолго. Закрепившись на отвоеванной у ночи территории, оно разрасталось, как на дрожжах, и уже через несколько минут заполняло собой все арочное пространство, упираясь округлым горящим телом в холодный каменный свод, который на удивление идеально подходил под размеры светила. В этот день ничто не нарушало привычной процедуры восхода, и яркий солнечный свет уже вторгся в темное царство двора, как в конце тоннеля показался белый силуэт с косой. Казалось, он не идет, а плывет в потоке света.

«Это за мной смерть пришла, – промелькнуло в голове у Галы. – Никогда бы не подумала, что она будет настолько эффектна, да еще и с огромным букетом. Наверное, артисты умирают именно так. Цветы – это справедливо и даже естественно. К обычным людям можно и без них, а к нам, отдавшим всю свою жизнь сцене, нужно являться красиво. Жаль, аплодисментов не слышно».

– Вижу, ви уже миня ждете на своем привычном месте, – раздался до боли знакомый голос. – А я вам цветы несу, несравненная мадам!

Пустым безразличным взглядом Гала смотрела на мужчину и не говорила ни слова. Отсутствие ответной реакции немного насторожило подошедшего, и он похлопал в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

«Вот и аплодисменты. Только жидкие какие-то. Неужели за всю жизнь не заслужила оваций?»

– Цветы, говорю, примите!

– Спасибо, очень тронута. Не ожидала такого ухода, – монотонно произнесла Галина Борисовна.

– Ухаживать я не шибко умею, но раз подвернулся случай, то розочки с утра – в самый раз.

Гала медленно протянула руки к букету и укололась об острый шип. Вздрогнув от боли, она пришла в себя. Перед ней в светлом фартуке, с метлой и цветами стоял Захар. «Вот что бывает от плохого сна и недосыпания. Нужно срочно заняться собой, а то недолго в желтый дом угодить», – подумала она.

– Иду двор убирать, а тут солидный мужчина мине букет в руки тычет, мол, снеси артистке Полонской. Я сразу про вас вздогадался. Всю жисть на должности работаю, и никогда ещче в этот двор цветов не носили, пока ви не появились. У вас, что ли, такая фамилия?

– Это мой сценический псевдоним.