Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

После ужина все занялись своими делами. Мирав прилегла на диван с книгой в руках. Маленькой указкой, сделанной из фантика шоколадной конфеты, она медленно водила по строчкам, тихо проговаривая слова и вдумываясь всякий раз в смысл прочитанного. Сава, увидев жену за столь необычным для нее занятием, отложил газету в сторону и с интересом уставился на супругу. Через несколько минут он не выдержал и с подозрением спросил:

– Ну как, интересно?

– Очень, – коротко ответила она, не отрывая взгляда от страницы.

– О чем книга?

– О любви.

– Ну-ну. Женская, стало быть, со вздохами и легкомысленными кружевными бантами.

– Про банты здесь тоже пишут, но они не какие-нибудь там буржуйские. Они все на женах декабристов. Сава, как они сильно любили своих мужей! Прям так любили, что отправились за ними на каторгу в Сибирь.

– Тогда одобряю выбранную тему, – только и смог сказать Савелий.

Наскоро просмотрев газету, он вырезал статью с цитатами вождя и вложил ее в большую серую папку, которую завел с того дня, когда Гала по незнанию выбросила в туалет всю подборку за последние месяцы.

– Так-то оно надежнее, – довольно произнес он, втискивая папку между учебниками Менделя.

Чтобы подшивка легко заняла свое почетное место среди научной литературы, пришлось переставить парочку книг на другую полку. Оставшись довольным от найденного решения, Сава решил пойти перекурить, но тут его взгляд упал на маленькую брошюрку «Скорняжное дело». Первым желанием было отправить справочник на место, но вспомнив, что пересыпанные солью крысиные шкурки вот уже несколько месяцев лежат в ведре и дожидаются выделки, прихватил ее с собой и уселся в гостиной изучать процесс мездрения.

Вечером, как и договаривались, Гала с Мирав вышли во двор. Жара спала, с моря дул прохладный ветер, и можно было спокойно поболтать на скамеечке под старым платаном.

– Мирочка, какую страшилу ви перенесли за эту неделю! Я как о вас вспоминала, так сразу хотелось глубоко страдать от неизвестности. Ну теперь все хорошо, и можно начинать счастливо жить.

– Сара Моисеевна, я же за эти дни столько слез выплакала, столько мыслей поганых в голове перебрала, что подумать страшно. И главное – сон перед этим снился, как будто я на деревянной кровати лежу забинтованная, а неподалеку от меня мама моя покойная. Кровать широкая, а она говорит, мол, двигайся, доца, к мине поближе. И так нежно рукой манит. А я смотрю на нее, и страх сковал. Сама думаю, отчего вдруг боязно, ведь не кто-нибудь, а мама зовет. Потом взяла и побежала от испугу. Проснулась в холодном поту и поняла, что сон нехороший. Пошла через несколько дней к врачу и вот тебе, здрасте пожалуйста.

– И пускай ученые говорят, чего хочут. Есть что-то сильно неизведанное, которое нас предупреждает, – продолжила тетя Сара. – Помню: незадолго до войны помыла я полы в доме и уселась на лестнице ноги в тазу обмывать. Я раньше завсегда босиком пол мыла. Так вот, села я, посмотрела на небо, а там… как в кино. Люди по небу идут. Много людей, и все в одну сторону направляются, скот гонят, чемоданы несут, телеги груженые едут, и огонь с дымом кругом. Картина складывается: вроде как люди от беды спасаются. Я Семена стала звать, чтобы он мог на своем зрении убедиться в правильности того, что мине видится, а он, аспид эдакий, как плохая корова, когда ее доят, в уборной в это самое время сидел, запором мучился. Кстати, ви, Мирочка, козочку свою уже пробовали доить?

– Нет еще. Руку нельзя напрягать.

– Замечательная у вас козочка, красавица белоснежная, и рожки смешные и востренькие. Ох, как она ими Саву в зад боднула, будь он неладен! Так вот, о чем это я говорила? Пока Сема пришел, все уже давно исчезло. Я тогда расстроилась и ничего ему про небесное явление не сказала. Боялась, что не поверит или, того хуже, за сумасшедшую примет. Рассказала только тогда, когда война с фрицами началась. Ну а там уже не до смеха. Поверил без одного сомнительного слова. Вот так.

– И у вас, значит, предсказание в жизни случалось, – тяжело вздохнула Мирав. – Раньше, говорят, их больше было, а сейчас очень редко. Это, наверное, от того, что люди перестали в церковь ходить. Ох, кто бы мине предсказал, когда наш Мендель женится. Я ещче и от этого сильно расстраивалась. Думала, помру и не увижу, как он в дом невесту приведет. Лежу, плачу, а перед глазами картина, как он заходит во двор с умной, страшной и в круглых очках.

– Мирочка, с чего ты взяла, что он обязательно слеповатую и страшную приведет, – заступилась за Менделя Гала.