Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Да ты что, за кого меня принимаешь, Серега? Не было тебя, не заходил ты ко мне и вообще, не знаю я кто такой Дорогин. Забыл и вспоминать не хочу, он мне за работу над фильмом не заплатил.

— Это ты брось, я пошутил. Ты что?

— Разозлил ты просто меня, не жалеешь старика совсем.

— Жалею, жалею, дядя Саша, — Дорогин обнял старого пиротехника, прижал его к груди. — Давай, до встречи. Провожать меня не стоит, на улице холод собачий, да и дождь накрапывает. Так что иди домой.

— Ну, а ты смотри осторожнее, бог тебе в помощь, Сереженька.

— Спасибо, — ответил Дорогин.

Пожарный караул был поднят по тревоге. Пожарные солдаты повскакивали с топчанов, надели боевки, похватали кислородно-изолирующие противогазы и прочую амуницию, бросились к машинам. Начкар — начальник караула — громко кричал, натягивая на плечи боевку:

— Скорее, скорее, бойцы, на Стрелецкой дом горит, только что позвонили! Горит чердак, подвалы, третий подъезд.

Четыре машины — две автоцистерны, одна оперативная, одна с подъемником и стрелой помчались по ночным московским улицам прямо по осевой, с ревущими сиренами и включенными мигалками. Стрелецкая от караула находилась недалеко, в десяти минутах езды. Когда пожарные подъехали к дому, дым валил из чердачных окон, клубами вырывался из подъезда.

Начкар принял решение:

— Всех жильцов на улицу, немедленно! Эвакуируйте! Оперативники, за мной!

Пожарники сразу же принялись разворачиваться. Срывались тяжелые железные люки, поднимались гидранты, раскручивались рукава, приворачивались стволы. Два прапорщика и два сержанта, служащих по второму году, с включенными фонарями в руках двинулись на разведку, пытаясь пробраться к чердаку. Без противогазов они вряд ли смогли бы дойти до второго этажа, таким сильным было задымление.

Да и дым был какой-то странный, густой, почти непроницаемый, какой бывает только в кино. Сильный аккумуляторный фонарь пробивал его сантиметров на пятьдесят, не более, так что пожарные разведчики тыкались по лестнице, спотыкались, падали, пытаясь добраться до чердака. То, что творилось на чердаке, ввело их в ужас и в замешательство: задымление там было таким сильным, что они по рации сразу же стали вызывать подкрепление.

— Дым такой сильный, что даже не видно через него очага пожара.

Началась эвакуация жильцов. Стучали во все двери, на улице начкар кричал в мегафон. Почти во всех окнах, во всех квартирах горел свет. К окнам приникли испуганные люди, расплющив носы о стекла. Сверкали мигалки, матерились и бегали солдаты.

Как водится, два ближайших гидранта оказались непригодными к работе, давление в них было таким слабым, что вода даже не шла по рукавам. Те, как шкуры, сброшенные длиннющими змеями, неподвижно лежали на мокром асфальте.

Весь этот шум, крики, гам подняли с постели Савелия Мерзлова и его любовницу Клару.

— Что за чертовщина такая?

— Пожар, вроде бы, — подскочив к окну, и всплеснув руками, закричала абсолютно голая женщина.

Тут же до них донеслись просьбы начкара не поддаваться панике, ждать, когда солдаты помогут выбраться из квартир. Трудно было понять что и где горит, но дыма было такое количество и он был такой плотности, что можно было предположить, площадь возгорания очень большая, горит весь чердак, значительная часть подвалов. Времени на рассуждения у жильцов не оставалось. Эвакуацию начали одновременно с первых и последних этажей.

«Весь отдых испорчен, — грязно ругаясь, спешно натягивая на себя одежду думал Мерзлов. — Эка угораздило, приехал к любовнице, а тут пожар! Тут еще сгореть можно, тогда все мои планы об отъезде за границу коту под хвост. Вот незадача! Ночь… Лучше бы я остался дома. Понесло же меня в Москву!»

Но сколько ни думай, как ни ругайся, изменить ситуацию Савелий Мерзлов не мог. Да и кто его здесь станет слушать!

Пожарники занимались своим делом. Вскоре очередь дошла до двадцать седьмой квартиры. Мерзлов даже не успел позвонить своему водителю, он даже забыл куда впопыхах и сумятице сунул свой сотовый телефон. Он выбрался на улицу, прихватив с собой лишь портфель со всевозможными финансовыми документами, в основном, с расписками собственных должников, с ним он не расставался, не рисковал оставлять на ночь на работе.

— Ладно, Клара, ты тут разбирайся. В общем, все испорчено, — затравленно озираясь по сторонам, бормотал Савелий Мерзлов.

Ему не хотелось засветиться здесь, на этом пожаре, к тому же буквально следом за красными машинами пожарной охраны появился рафик телевизионщиков. Те стали носиться среди паникующих людей, пытаясь все заснять и взять интервью как у потерпевших, так и у бойцов пожарной охраны. Ни пожарники, ни журналисты не подозревали, что дым, который заставляет их кашлять — всего лишь киношный, ко времени извлеченный старым пиротехником из подвала. Не подозревали, что этот же самый дым они видели в фильме «Белое солнце пустыни».