Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Чекан, Чекан… Я-то при чем? Бурого завалили, понимаешь?

Чекан обошел тело Бурого, брезгливо поморщился и громко приказал:

— А ну-ка, переверните этого урода!

— Сейчас, Чекан…

Бурого перевернули на спину. И здесь Чекана передернуло: шея действительно была рассечена до позвоночника.

Сдавленный стон вырвался изо рта Чекана, даже не изо рта, а из горла, словно изнутри тела. Он развернулся, на ходу прошептав:

— Накройте его чем-нибудь, быстрее! Еще лучше, уберите.

— Куда убрать? — спросил Митяй.

— Убери его от дома, убери скорее!

— Слушай, Чекан, — бормотал Мамон, стоя на крыльце, — там, в ящике, были баллоны.

— Какие на хрен баллоны? — услышав это, Чекан вернулся за дом и осмотрелся.

Тут до него дошло, тут он все понял. Скорее всего, деньги были в баллонах и именно их украли. А он придурок, болван, даже не догадался, даже не приказал их осмотреть. А ведь сам слышал как пищал металлоискатель. Но кто мог знать!?

И у него все разрозненные факты сложились в целостную картину. Правда, он еще не знал, что картина далека от истины и на самом деле многое происходило совершенно иначе, чем он предположил.

— Азер, азер… Ну, ты у меня допрыгаешься! Я тебя поймаю, я вырву твои яйца, я заставлю тебя ползать, корчиться. Будешь извиваться, как червяк, как гнусный навозный червяк! Мартышка! Козел чернозадый, ты мне за это заплатишь!

Бурого переложили на большой кусок брезента, завернули так, как дети пеленают куклу. Митяй подошел к Чекану, стоящему лицом к стене и, не приближаясь вплотную, чуть не плача, спросил:

— Чекан, что делать дальше?

— С чем? С кем делать, а?

— С Бурым что будем делать?

— К чертовой матери Бурого! Сжечь, утопить, чтобы и следа от него не осталось! Кто-нибудь еще знает, — громко спросил Чекан, — о том, что здесь произошло?

— Нет, никто, я звонил только тебе.

— А что же ты ментам не позвонил? — Чекан резко развернулся и правой рукой ударил Мамона в пах.

Тот ойкнул, отлетел к стене и закрываясь руками, начал оседать на землю.

— Ментам звонить, что я — шестерка?

— Ах ты, сука! Козел! Куда ушел? Зачем ушел? Я же приказал из дому ни ногой, сидеть здесь, караулить! А вы, козлы, подонки! Твое место на кладбище, в параше, гниль навозная, баланда кислая!

Чекан ругался так витиевато, что его ругательства следовало бы записывать, настолько они были изобретательными.

А затем словно бы произошла осечка. Слова кончились, и Чекан ногами принялся избивать корчащегося, ползающего по земле Витьку Мамона. Чекан бил люто, нещадно. Митяй и еще трое бандитов стояли и смотрели. Все понимали, что сейчас лучше не вмешиваться, злость Чекана должна выкипеть, может тогда он немного успокоится и начнет отдавать толковые распоряжения.

Витька Мамон ползал, стонал, просил прощения, корчился, плевался кровью, которая текла из разбитой головы, со сломанного носа, из рассеченной брови. Вообще, он превращался в подобие котлеты, вернее, в подобие фарша, который еще не положили на сковородку.

А Чекан бил, нанося удар за ударом. Он уже бил не целясь, просто месил Мамона, месил, как ненавистного лютого врага, посчитаться с которым мечтал всю жизнь и вот этот момент пришел.

— Ты у меня попомнишь! — скрежеща зубами, выкрикивал Чекан. — Ты навсегда запомнишь, впредь будешь знать, если я сказал, так оно и должно быть. Ублюдок, ублюдок долбаный, одно слово!

Я… Я… — хрипел Витька, как мешок катаясь по земле.

— Ты грязь из-под ногтей, навоз, дерьмо!

Чекан не обращал внимания, что его светлые брюки, очень дорогие, уже перепачканы кровью, так же, как перепачканы и светло-желтые ботинки.

Наконец Чекан вздохнул:

— Уберите эту падаль. Здесь уже делать нечего. Ну, азер, ты у меня за все заплатишь!

Чекан был абсолютно уверен, что та картина, которую нарисовало его воображение, абсолютно точна, может, в маленьких деталях она расходится с тем, что произошло на самом деле.

«Значит, было так, — переводя дыхание, размышлял Чекан, — азеры ворвались в дом к Резаному, замочили охрану, а затем принялись пытать его жену и племянника. Самого же Резаного привязали к стулу. Они жгли, мучили, били, а затем начали пытать и самого Резаного. Резаный, скорее всего, сдался, может быть, в самый последний момент. И тогда Мамедов решил его застрелить. Но тут случилось то, чего азеры не ожидали: приехал я со своими людьми. Завязалась потасовка, и азербайджанцам надо было уносить ноги. Рафик понимал, что сейчас, после того, что он сотворил, ему кранты, его будут искать всегда и везде, спасения у него нет. А прихватить общак он не успел. Да, Резаный, скорее всего, сдался. Эх, ты! — подумал о своем кореше Чекан. — Как же ты мог? Мы же тебя совсем недавно похоронили со всеми почестями, а ты заложил общак. Козел ты, Резаный, козел! А я думал, ты настоящий вор. Значит деньги сейчас у Рафика Мамедова. Чтобы их вернуть, его надо найти, найти во что бы то ни стало!»