Евгения Овчинникова - Иди и возвращайся

– На чем поедем обратно? – спросила я.

Мама убрала с моей челки листочек и бросила его на асфальт.

– Не знаю. На такси?

– Сколько ты заплатила в магазине?

Мама вытащила из кармана уголок газеты и протянула мне. На нем было размашисто написано: «13–40».

Утром я открыла глаза и смотрела в потолок. Где-то невидимо, но осязаемо вставало солнце. Папа на кухне молол кофе. Раздался мамин голос. Они говорили о чем-то обыденном, вроде покупок или оплаты моих курсов. Потом тихо открылась и закрылась дверь в кухню, шаги к моей двери. Тихо щелкнул замок, мама вошла в комнату. Увидела, что я не сплю, улыбнулась и присела на кровать, протянула руку, чтобы убрать мне волосы со лба. Я хотела спросить, что произойдет во время покупок в Финляндии, хотела, чтобы она поцеловала меня и сказала, что пора вставать в школу, но за долю секунды до того, как ее пальцы коснулись моего лба, проснулась.

Папа на кухне варил кофе, за окном сияло чистое небо, и где-то слева светило солнце. Последний учебный день в школе.

Я свесила ноги с кровати и посидела немного, разглядывая узор на коврике.

«Хватит, – сказала себе. – Всё, хватит».

И пошла поздороваться с папой.

– Смотри, что у меня есть, – сказал папа, протягивая мне два билета в цирк. – С окончанием.

Я чмокнула его в щеку, он улыбнулся впервые за долгое время.

– Это сегодня вечером, – уточнил папа. – Если хочешь, возьми Ваню.

– Ну что ты, – я покачала головой, – пойдем вместе. Сделаешь капучино?

Три урока. После них мы всем классом отправились в кафе пить лимонад и дурачиться. Стараясь вести себя как обычно, я думала, что же должно произойти сегодня в 13:40. Мне надоела игра невидимого собеседника, который не успокоился и после того, как я поняла, что мама не вернется.

– Погуляем? – предложил Ваня, когда все расходились по домам.

– Мы с папой идем в цирк вечером. Давай сегодня днем, часа через полтора? Только схожу переодеться, – предложила я.

– Ага, – ответил он.

Я чмокнула его в губы:

– И купим змеек-тянучек.

Ваня улыбнулся – ничего не понял.

В 13:30 я была дома. Сняла толстовку, надела самую красивую футболку. Сварила кофе и села за стол в комнате. Положила перед собой телефон и ждала 13:40. Я хотела окончательно убедиться, что мой таинственный собеседник – всего лишь недобрый шутник, кем бы он ни был. И когда ничего не произойдет, а я была уверена, что ничего не произойдет, тогда я позвоню Ване, и он за мной зайдет. Мы пойдем в Таврический, а может, в оранжерею. Будем говорить друг другу глупости и есть мороженое. Или уедем на Крестовский и будем до тошноты кататься на аттракционах.

13:40.

Пусть пройдет еще минута.

Чудо-остров, парк аттракционов на Крестовском. Мне было лет семь. Мама ушла за билетами на колесо обозрения, мы с папой остались ждать ее у макета бэтмобиля. Сначала сделали миллион фоток, вместе и по отдельности, кричали: «Я человек – летучая мышь!», потом сидели на бэтмобиле, набирая ее номер, – она не отвечала. Ветер гонял сухие листья по мягкому настилу, падали капли дождя.

Уже тогда я была как флюгер – угадывала малейшее изменение их настроения. Вот мама не отвечает на двадцатый звонок. Вот папа нервничает – поджимает губы. Вот уже злится – сжимает-разжимает кулаки в карманах.

Она пришла через сорок минут, счастливая и рассеянная, протянула папе помятые билеты.

– Встретила в очереди Иру. Говорит, последние образцы дают хорошие показатели. Представляете, что начнется?

И, продолжая говорить об образцах, потянула нас к колесу обозрения. Мы с папой были так измучены ожиданием, что ничего ей не сказали. В стеклянной кабинке папа мрачно молчал – на улице стемнело, никакого обзора не получилось.

13:42. Я потянулась за телефоном и нажала на кнопку последних звонков. Но вдруг что-то…

…рука, убирающая волосы со лба

верхушки сосен и облака

меч с рукояткой из фольги

смятый плащ и шлем

запах эспрессо и оладий

лавандовое мыло

пробирки и пробирочки

белый халат

лицо в толпе

поцелуи по утрам…

Я поняла, что, если ждала три года, могу подождать еще полчаса. Секунды отщелкивались оглушительно и медленно. Мне показалось, что прошло много времени, но, когда раздался телефонный звонок, я увидела, что было всего-то 13:48.

– Дорогая, меня хорошо слышно?

– Да, мама.

Ее голос пробивался через эти три года словно по тоннелю на дне моря, о который бились чудовища: древние крокодилы, мегалодоны, плотозавры. От каждого удара в трубке скрипело и щелкало.