Жука Жукова - Аристократка на мели

Не убил, маму за диваном нашли, вместо лица каша, и губа нижняя на ниточке болтается.

Потом счастье, папаша трезвел, прокапывался и задаривать подарками начинал. Убивался, на коленях стоял, и жене, и Лейсан, и всем соседям подарки покупал. И каждый раз возил дочь в парк аттракционов. Я ей завидовала, она часто туда ездила, а я раз в год.

А потом снова… Я, когда маленькая была, понять не могла, почему мать Лейсанкина его не выгонит? Моя мама мне говорила, что все сложно, и когда я вырасту — пойму. Но я все не понимала, мы даже деньги начали откладывать на киллера, мечтали, что заплатим ему, чтобы он отца Лейсанкиного грохнул. В Казани несложно было найти такого в девяностые.

Когда Лейсан чуть постарше стала, она к нам уже не бегала, маму защищала. На папашу с кулаками кидалась и огребала в ответ по полной. Но ей плевать было, лишь бы он маму не трогал.

Лейсан мне призналась, что мамин разговор с соседкой подслушала, так мама говорила, что из-за нее от папаши не уходит. Одной дочь не прокормить, да и вообще он мужчина неплохой, когда не пьет, и куда она его выгонит, не на улицу ведь?

Ну что-то такое, Лейсан точно не помнила, да и не слушала, только поняла, что мама терпит все из-за нее.

Отца Лейсан ненавидела. Даже больше, чем парк аттракционов. Мы, когда гуляли, всегда этот парк обходили стороной.

Они с мамой все ждали, что папаша меньше пить станет с возрастом, здоровье не то, и вообще так бывает. Наверное, мама дождалась в итоге, не знаю, я с похорон ее не видела.

Убил отец Лейсанку.

На поминках мама ее рыдала, а подруги успокаивали: ты ведь для дочери старалась.

Я еще тогда подумала, что не нужно для других стараться. Другим от этого никакой пользы.

У подруги выросла дочь. Недавно ее на первое свидание собирали. Носились по всей квартире, спорили — спортивное или классику.

Расспрашивали, конечно, про парня: кто родители, о чем разговаривать будут, куда пойдут. Наташка вертелась перед зеркалом, морщилась, стягивала майку и тянулась за другой — событие нешуточное. Папа банкир, мама танцовщица, болтать будут про все-все, пойдут в кафе.

Я у нее спрашиваю — а вот если он заплатить предложит, ты как отреагируешь? Позволишь? Возмутишься? Напополам? Интересно же, как там у них сейчас принято.

Наташка удивленно на меня посмотрела и говорит — конечно, мужчина должен платить, а кто же?

Пристыдила меня, потому что, ну правда, чего вокруг ходить — а кто же?

В общем, она ушла, а мы вспоминать стали, сперва про наших мам поговорили, про тех, кто: «А вот он тебе сперва букет и конфет коробку, а потом скажет — платить изволь за подарки мои щедрые. А ты ему что? Цветочек свой аленький вынуждена будешь отдать». Поржали.

Потом вспоминали парней. Илюша был, в кафе сидим — выпиваем, весело всем, Илья громче всех травит… как счет попросили, Илюша рассосался. Сам Дэвид Копперфильд не разгадал бы трюка, раааз и нет Илюши, растворился в воздухе.

Каждый раз такое проделывал, я специально следила за ним, один раз даже за руку взяла, но, пока официантка счет несла, Илюша испарился, и только рука моя мужской «Шанелью» пахнет.

Сева был еще. «Блин, верите, нет? До обменника не успел доскочить, у меня только баксы. Следующий раз за мной. Лады?» Один раз его подколоть решили: а «следующий» это когда? Он даже не смутился: сказал «следующий», значит, «следующий», и не нужно спрашивать каждый раз.

Игорь всегда бумажник забывал дома. Реваз всегда с двумя девушками приходил, но считал их трех за одну единицу.

В какой-то момент так стыдно за них становилось, что думали, лучше самим платить за всех, только бы не видеть эти рожи псевдосмущенные: «Ох ты, блин, вот жеж я тормоз. Ну в другой раз точно я! Даже не спорь».

А тут: «Мужчина должен за все платить, а как иначе». Смело!

Наташка со свидания вернулась непоздно. Рассказала, что были в «Зарядье», потом в Яузу с моста плевали, зашли в «Макдональдс», по молочному коктейлю выпили.

— Кто платил?

— Я. Но просто он на скутер копит.

Он мой друг. Когда иду утром в офис, захожу в кофейню и беру ему кофе с собой. Каждый день. Он с утра, пока кофе не выпьет, смешной и ничего не соображает. У него даже волосы на макушке дыбором стоят.

А он меня пирожным кормит. В буфете покупает и на пластиковой тарелке приносит прямо за компьютер.

Я ненавижу пирожные, но он об этом не узнает — давлюсь, съедаю до последней крошки.

Курить начала, чтобы от курилки ключ получить. Он вообще-то в другом кабинете работает, но двери стеклянные, и я за ним следить могу. Курилка у нас на крыше, сейчас весна, запахи такие… и мы вдвоем на двадцать восьмом этаже. Вся Москва перед глазами.