Жука Жукова - Аристократка на мели

Она очень гордится своей семьей, в действительности это — единственное, что у нее есть. Знает, что подруги завидуют — он верный! Столько лет вместе! Вымирающий вид мужчин! Такого уже не бывает, а у нее есть! Преданный, честный, ее!

Ему льстит, что она дорожит им, и он никогда не признается ни ей, ни ее завистливым подругам, что верность — всего лишь смесь лени, страха и низкого тестостерона.

Вот вам и весь секрет семейного счастья.

В моей квартире консилиум замужних подруг, они давно в браке и точно знают, как вести себя с мужчиной, что приоткрыть и чем моргать.

— Нет, эта юбка не пойдет. Ту мач молодежно, у нас нет цели прокричать ему, что ты в отчаянии.

— Вульгарно! Ты же не на кастинг в порт.

— Слишком строго!

— Слишком просто, и сними сережки!

Я ненавижу их, но наряжаюсь, «а вдруг». Они знакомят меня вслепую. Взрячую уже давно не получается.

В ресторане одни барышни, набираю подругу, смотрю на свое отражение в витрине, расправляю декольте, «нет, вроде ничего еще».

— Алло, а как он выглядит? Я пока его не вижу…

— Господи, он такой… Огромный, сильный. Мимо не пройдешь!

— Ой, представляешь, за центральным столиком сидит орангутанг! Настоящий!

— Ага, он.

— Что???

— Нравится? Я же говорила — иностранец.

— Он же натурально обезьяна.

— Ну началось… Да, обезьяна, и что? Красивый, большой, надежный. На хорошем счету в зоопарке, своя клетка, обожает детей.

— …

— В конце концов, познакомиться хочет с тобой… по своей воле… А не как обычно… Он может и орангутанг, но ты тоже, извини, не «Божоле́ нуво́».

— Он ЖИ-ВОТ-НОЕ!

— А кто нет? Славик твой был не животное? Кося мой? Этот хоть не прикидывается. Все карты на столе. Смотри, уведут и этого.

Я оглядываю зал и вижу, что дамочки с соседних столиков смотрят на обезьяну, кто с интересом, кто зазывно. На МОЮ обезьяну! И я иду к нему.

— Привет!

— У-у-у!

Он тычет кулаком себе в грудак, рычит. Кажется, рад встрече. Я сажусь напротив.

А вдруг.

Влюбилась, конечно. Почти не знаю его. Толком даже не разговаривали. Рядом сидели. Один раз он что-то попросил, фигню какую-то, не помню, наверное, ручку.

Я долго в сумке копалась, у меня там черт-те что, как всегда… наушники, кстати, нашла, думала, что в кафе оставила, я там кофе пила с утра и разлила. Сразу свинство такое, настроение портится. Не могу уже потом кофе пить, чашка с подтеками, в блюдце лужа… Но не про это.

И еще помню, что чеков там полно, наверное, мне в магазине суют, а я машинально в сумку бросаю, их у меня там тьма скопилась. Все время выкинуть хочу.

Ручку нашла и почти не глядя ему передаю. Он взял, даже что-то буркнул себе под нос, не знаю, «спасибо», наверное, я не слушала, заметила только, что тепло и электродики побежали от того места, где мы друг к другу прикоснулись. До плеча добежали.

Я сначала на пальцы посмотрела, а только потом на него. И как-то все случилось сразу.

Конечно, к моей любви он не имеет никакого отношения. Парень как парень. Красивый. Но от него внутри тепло и лучики.

Я уже особо и не слушала, на него смотрела, только очень осторожно, чтобы он ничего никогда в жизни не заподозрил. Иногда мы встречались взглядами, он кивал мне и губы вниз, типа: «Вот, оказывается, как. А ты чего не слушаешь?» — «Ну я не слушаю, потому что у меня вдруг в голове все опустело. Тебе еще чего-нибудь не нужно? У меня вообще все есть. Наушники вот, три раза по пятьсот, две карты „тройки“, но одна пустая…» Все это мысленно, конечно. Я не такая.

Один раз рядом с ним хотела сесть, но выскочка одна меня опередила. Хихикала вульгарно рядом с ним, аж голову закидывала. Но он не реагировал, мне кажется.

Один раз он мне в шею дунул, я думаю, специально, там тоже стало горячо и вниз по позвоночнику, укольчики. Он засмеялся, и я тоже.

И раз в дверях столкнулись. Плечом, рукой и куртками. Чуть дольше положенного рядом задержалась, на сотую долю секунды. Но мне хватило.

Вот, собственно, и вся история любви. И может быть, все это ерунда.

Но ведь когда один другому делает тепло, тогда любовь?

Знакомый олигарх пригласил меня на вечеринку не для всех в свой лакшери виайпи дворец.

Колониальный стиль, аристократичные гости, шампанское и струнный квартет. Все великосветские, тачки с телками не обсуждают, о политике не говорят, лишь о высоком — исключительно о душе, об экзотических путешествиях и поэзии.