Николай Пономарев - Точка бифуркации

– Валерий Михайлович скоро на новую должность перейдёт, – вспомнил я. – Будет больше денег.

– Наверное, переедем отсюда, – вздохнула Марина.

– Соседа этого не будет. Мы два года назад переезжали, я думал, что будет не очень. Но нормально.

– Не знаю.

Мама встретила меня в скверном настроении. В‐первых, я, прилетев, сразу удрал в Цветнополье и не заехал домой. Во-вторых, вчера позвонил Сергей Сергеевич и просветил, что у меня вообще-то две тройки за четверть – по биологии и истории.

Странно, что всего две.

– Совсем перестал учиться! Никуда не годно. За год скатиться из отличника в троечника! Бабушки и дедушки интересуются, как их внук закончил четверть, а мне им врать, что всё хорошо? И это ещё отец на севере. Он бы в ужас пришёл.

Мама преувеличивала степень моего падения. У меня всегда была четвёрка по английскому, и никаким круглым отличником я не был. Первой в жизни двойки за четверть у меня нет благодаря Мурзе. Вместо неё – четвёрка. Потом, отец никогда не стал бы убиваться из-за моих оценок. У него в десятом классе тоже был трояк. Правда, во второй четверти и всего один. Но сам факт.

– Папа немедленно исправил тройку, а я не верю, что ты вообще будешь что-то делать. Вместо учёбы занимаешься непонятно чем! А ведь десятый класс – определяющий!

Меньше всего мне хотелось сейчас клятв, что брошу всё и метнусь за учебники. И так на всю четверть. Сказал, что устал, немного отдохну и примусь штудировать биологию, раз отстал.

Заснул до утра. Хотя первое апреля наступит завтра, соврал сегодня.

– Что мне его, привязывать? – уточнил отец. Он вернулся с севера, и мама с порога обстоятельно и в красках описала моё падение. – Закончит как-нибудь школу, а потом выучится на сварщика. Нам на месторождениях сварщики очень нужны.

– Какой сварщик?! – мама даже подскочила.

Меня она в своих фантазиях видела просиживающим штаны в важной конторе, на худой конец, в администрации города замом по какой-нибудь бредятине.

– Самый обыкновенный, – спокойно объяснял отец. – Да, тяжеловато, зато будет при деньгах, а в городе стабильно сможет калымить. Поучаствует в северной самодеятельности, танцевать обучен. Его ещё на центральном телевидении покажут, как сварщика – исполнителя венского вальса. Сейчас такое модно. Но сначала, конечно, отслужит в армии. С его осанкой и в Кремлёвский полк возьмут.

– Несёшь какую-то дичь! – воскликнула мама и, хлопнув дверью, ушла в комнату.

Отец хмыкнул и пошёл её утешать.

Я вздохнул, оделся, налил в термос кофе и отправился прогуляться в сторону центра. Первые пять дней апреля до приезда отца прошли на нервах. Мама переполошилась, что, постоянно работая, упустила моё воспитание. Пошла в наступление, но ничего не получалось. Я говорил, что иду к Валерке, и один раз действительно к нему заехал. Мы сделали задания по геометрии и биологии. В основном мой маршрут был до Цветнополья. Пусть Марина задерживалась допоздна, но каждый день было около десяти градусов тепла. Правда, к вечеру успевало похолодать. Не знаю, что там были за репетиции, но очень долгие. Такие, как наши с Янкой тренировки. Кстати, мы с ней сделали перерыв на неделю. Друг от друга отдохнуть и от спортивно-бальных танцев вообще. Это мне было бы очень на руку, если бы не занятость Марины.

Выйдя из дома, я передумал, развернулся и направился в Цветнополье. Идти туда в апреле пешком не очень приятно. Длинный забор завода, вдоль которого растёт чахлый ранет. Тропинка-тротуар до сих пор местами залита талой водой, и идти лучше по обочине дороги. Мимо часто проезжали грузовики, обдавая пешехода вонючим сизым выхлопом, а там, где асфальт был разбит, ещё и мелкими брызгами из лужиц. Это не центр, выложенный тротуарной плиткой, и не памятник казачеству с тремя клумбами, из которых с осени торчали стебли прошлогодних хризантем.

Остановка «Цветнополье» в сторону дач согнута оттого, что в неё вписался неловкий шофёр. Но половина её цела, сохранилась и скамеечка. Там я и ждал Марину. На этой остановке обычно пусто. С обратной стороны, там, где парковались автобусы и маршрутки, пользуясь тёплой погодой, вышли несколько старушек и продавали проезжающим дары огорода. Несколько банок с соленьями, морковка из погреба. Глядя на них, налил кофе.

Сидел и мечтал о летних месяцах, когда не нужно будет учиться, никаких тренировок. И возможность быть друг с другом без стонов о том, как я запустил учёбу. Думаю, что нам было бы весело. Ведь в городе столько неисхоженных улиц. Я, например, не был в Угольном. Как-то не сложилось, а Марина бы его показала. Мы бы выехали прогуляться за город. Или ходили бы по городским паркам. Вот это я очень хорошо представил. И под шум проезжающих грузовиков и легковушек у меня сложилась песня. Точнее, сначала появился ритм, потом слова начали стекаться, как тающий снег в лужу. Конечно же, то была песня о летнем дне и странствиях двух человек по нему. Идут они, взявшись за руки…