Николай Троицкий - Идёт человек… [Новеллы]

Все наносное и тысячелетиями наслоенное спадет с человека, как изношенные лохмотья на нищем ставшем богачом. Все эти капиталистические, коммунистические и прочие социальные современные общественные формы разрушатся, как карточные домики.

Законы формальной логики, тормозившие в течение веков прогресс, отпадут сами по себе. Человечество в науке, в искусстве начнет двигаться или уже движется логикой силы вещей. Посмотрите, каковы достижения последних десятилетий — мы на пороге общения с космосом. Всю нашу сконцентрированность Нового Света — человеческого гения мы не должны ограничивать только солнечной системой, а направить туда — к центру галактики, к созвездиям Скорпиона и Стрельца. Ведь там находится девяносто процентов всех звезд. Значит там мы имеем больше шансов встретить подобных нам, а может быть, и придти в соприкосновение с Тем, Чье присутствие мы только чувствуем… Мировым Сознанием!

Шестеро слушателей давно уже поднялись и сидели на кроватях, как загипнотизированные. В контрольном окне мелькнула тень. Дверь быстро отворилась и вошел «диктатор» — старший врач.

— Всем лечь! Почему вы стоите здесь? — обратился он к Мастеру.

В раскрытой двери стояли сопровождающие санитары. «Начало борьбы было бы преждевременным», — подумал Мастер и смиренно сказал:

— Я хочу в уборную.

Врач взглянул на его лихорадочные глаза и бледное лицо. Взял руку и прощупал пульс.

— Вы нездоровы. Идите, а потом, немедленно, в постель.

Выходя из палаты он добавил:

— Дайте ему…

Названия лекарства уже не было слышно.

— Кто из нас нездоров мы знаем лучше, — пробормотал Мастер и пошел выполнять приказание.

Человек вошел в банк. Подойдя к молодой кассирше он протянул ей маленький саквояж и спокойно сказал:

— Все, что вы имеете, положите сюда.

Она увидела дуло револьвера и стала поспешно складывать деньги. Но в силу тренировки нажала ногой и на педаль тревоги.

— Быстрее! Быстрее! — командовал он.

Получая саквояж, он понял, что тревога уже дана. Щелкнул сухо выстрел и молодая девушка, поникнув, мягко опустилась на пол.

По залу торопливо шел охранник, взглядом отыскивая в толпе грабителя. Они встретились. Вновь прозвучал выстрел и охранник, падая, выхватил по заученному свой револьвер. Но это было поздно.

Человек вышел на улицу, не торопясь сел в автомобиль и отъехал от банка. С пронзительными сиренами приближались полицейские машины.

Человек, проехав два квартала, остановился у дома. В приемной его встретила приветливой улыбкой секретарша.

— Могу ли я вам помочь?

— Да, я хочу быть замороженным.

— Садитесь. Прочтите, пожалуйста, условия и…

— Мне безразлично, — сухо прервал он. — Я хочу это проделать сейчас же, не откладывая.

— Тогда пройдите, пожалуйста, к тому столу.

Он подошел и без приглашения сел в кресло. Сидевший за столом чиновник пытливо оглядел его.

— Вы, наверно, знаете, что процедура замораживания стоит довольно дорого?

— Я имею деньги.

Чиновник вынул анкету и началась обычная проформа — имя, фамилия, адрес… Помедлив, чиновник спросил:

— Вы имеете заключение врачей о вашей болезни? Оно должно быть составлено по нашей форме, чтобы медики в будущем могли по поставленному теперь диагнозу начать ваше лечение.

— Я абсолютно здоров.

Чиновник недоуменно посмотрел на него.

— Но мы должны записать, почему вы хотите быть замороженным. Это необходимо для наших сегодняшних властей.

— О, теперь я понимаю, — сказал посетитель. — У вас все отчаявшиеся больные, которые хотят быть излеченными будущей медициной. Очень неприятно, что я окажусь среди них. Но дело вот в чем. Я, как это вам сказать … человек крайней морали. Я думаю, что я перерос наше общество. Понимаете? С моей моралью я имел бы большой успех, когда общество будет нивелировано и все будут… ну, как бы одинаковы. Но этого писать, конечно, не надо. Давайте напишем так: по моральным соображениям не могу жить в современном обществе, а хочу жить в обществе будущего, — он помолчал. — Кто знает, может быть это даже будет импонировать будущим властям. А что подумают наши власть имущие, мне безразлично.

— Хорошо, — ответил чиновник и записал просимое.

— Когда вы хотите начать жить снова?

— Как вы думаете, когда наступит будущее организованное общество духовно безликих людей? Какой срок вы даете?

Чиновник задумался.

— Трудно, конечно, сказать. Я думаю, что лет на сто-двести нас еще хватит.