Елена Королевская - Две капли голубой крови!

Муж помогал мне по дому и с ребенком, старался выполнить все мои прихоти, конечно, по мере финансовой возможности. А финансовые возможности крайне ограниченны. Мы жили впроголодь, тем более что шел девяностый год, а продукты тогда и вовсе продавали по талонам. Я вспомнила полуголодное детство. Я брала яблоко, срезала шкурку и съедала ее, а ребенку терла пюре, себе яблоко я позволить не могла. Я получала в ЖЭКе гуманитарную помощь, и мы распределяли еду на порции, чтобы дотянуть до зарплаты мужа, устроившегося помощником автослесаря.

Мама же в то время руководила «Столом заказов». Это такое подразделение, откуда распределялись дефицитные продукты. Продукты она нам приносила, но деньги брала все до копейки, мотивируя это тем, что не намерена кормить моего «козла». Но меня поражает не вопрос оплаты, действительно, женился, умей сам содержать свою семью, а то, с каким хамством все это происходило. Муж ездил встречать ее с работы и помогал нести сумки.

Однажды я сняла параллельный телефон и услышала в нем, как мама кроет моего мужа «трехэтажным» матом. Звучало примерно так:

— Ну что, дебил, #мат#, сегодня в шесть, #мат#. И не опаздывай, #мат#.

Я была в шоке. Муж никогда мне ничего об этом не говорил. Потом я спросила у него и оказалось, что это ежедневная процедура. Мама объясняла мне свой поступок тем, что любые способы хороши, лишь бы нас развести.

Мы с мужем и ребенком жили в десятиметровой комнате. Из мебели у нас стояли кроватка, диван, сервант-секретер и шкаф. Маме казалось, что в комнате неуютно. И она распорядилась мебель переставить.

— В следующий раз, когда я приду, чтоб шкаф стоял там, — заявила она.

Я не хотела перестановки. Мы обсудили это с мужем, его тоже все устраивало. И я решила оставить все, как есть. накануне следующего прихода мамы, я не спала всю ночь. Мама входит и с порога задает вопрос:

— Ну что, переставила, ведь так лучше?

На что я первый раз в жизни сказала ей, что у меня другое мнение, и мы решили оставить все, как есть. На мамином лице пронеслась такая гамма чувств, которую я не берусь описать.

Но ответила она спокойно:

— Хорошо.

Скандал она мне устроила к вечеру по телефону. Основанием для скандала стало что-то другое, но разговор как-то сам собой «сполз» к шкафу.

Родился ребенок и встал вопрос прописки. Я и сестра, естественно, были прописаны в двушке у мамы, муж у своих родителей. Ребенка по закону можно прописать или к матери, или к отцу. Мы решили прописывать дочку к отцу, моему мужу, в их двухкомнатную квартиру, в которой были прописаны двое, отец мужа и сам муж. Сходили в ЖЭК, сдали документы. Раздается звонок:

— Ну что с пропиской? — звучит металлический голос мамы на том конце провода.

— Прописываем к отцу, — отвечаю я.

— Ты что? Он будет с тобой разводиться… и отсудит у тебя ребенка. Ты не работаешь. Ты не знаешь этого «козла», — посыпались заявления мамы.

— Мама, мы только поженились, какой суд, о чем ты? Пусть у ребенка хоть будет надежда на жилплощадь, — говорила я.

— Ты можешь быть идиоткой и распоряжаться своей жизнью, как знаешь, а я не позволю отобрать у тебя дочь. Собирайся, иди в ЖЭК, забирай документы, — орала она.

— Я не пойду, — уперлась я.

— Ну, тогда пойду я, — отрезала мама.

— Пожалуйста, — огрызнулась я в полной уверенности, что документы ей никто не выдаст, не положено. И что вы думаете? Через полтора часа мама кидала мне эти документы в лицо, говоря, что она спасла мне ребенка. Что она там устроила, чтобы ей все же выдали документы, я боюсь и представить. Единственно, сразу за ее приходом мне позвонили из паспортного стола и дрожащим не то от злости, не то от расстройства голосом спросили, донесли ли эти документы до меня.

В девятнадцать лет, когда дочке исполнилось два года и два месяца, я по договоренности с заведующей отдала ее в хороший садик к моей подруге, работавшей воспитателем, в старшую группу к шестилетним детям, а сама пошла на учебу на главного бухгалтера. Так как, открыв газету и посмотрев раздел «Требуются», я увидела, что на тот момент это самая востребованная профессия. В стране начиналась эпоха «дикого предпринимательства». Для меня сбылись, словно пророчество, слова бабушки — мамы моего отца.

Еще до окончания учебы я начала подрабатывать «нулевыми балансами», то есть я заполняла реквизиты в пустых налоговых отчетах для новоявленных бизнесменов. Меня часто обманывали и не платили, но я вновь и вновь искала новые заказы. Где-то через год после того как сделала такой баланс и тем самым проявила свою компетентность, я устроилась к ухажеру подруги моей сестры в небольшую фирму с иностранным капиталом, состоящую из пяти сотрудников. Как только я начала работать, с мужем начались бесконечные ссоры. Самым главным, как я думаю, стал тот факт, что на первом же постоянном месте работы мой заработок главного бухгалтера, пусть не намного, но был выше, чем у мужа, автослесаря на государственном предприятии. Смешно вспомнить, ровно сто долларов и это было больше, чем у мужа! Ему не нравилось, что водитель подвозит меня домой, не нравилось, что первым по дороге он высаживает шефа, а меня привозит где-то минут на двадцать позже, чем если бы я приехала на метро, но сама. Такова была официальная версия. Довольно быстро отношения стали портится, да я, честно говоря, увидела, что есть и другая жизнь. Мой шеф, например, говорил на пяти языках. А мой муж, к сожалению, на одном русском и то плохо.