Нгуен Бонг - Избранное

— Нет, малышка упорствует, пытается спорить, ничего не желает слушать!

Однажды Черный Тхань пришел к нам в комнату, подозвал к себе госпожу Бай и громко спросил:

— Ну как?

— Она не поддается перевоспитанию, — ответила надзирательница, — и не соблюдает правил внутреннего распорядка, но в основном ведет себя спокойно, после прогулки сразу ложится спать, иногда поет.

Так прошел двадцать один день. От этих бесконечных «дискуссий» у меня начались головные боли. Каждый раз, когда подходило время идти на беседу и глядеть на мерзкие физиономии, меня охватывало бешенство.

Однажды в конце очередной беседы, повернувшись к окну, я увидела подъехавшего на машине Черного Тханя. Он подозвал стоявшего у дома полицейского и что-то сказал ему. Потом в комнату вошел Занг и еще один полицейский.

— Ну, что вы теперь думаете? — спросил меня Занг.

Я не ответила.

— Майор сказал нам, что вы должны сделать окончательный выбор.

В тот день у меня поднялась температура, все тело ломило, першило в горле, — видно, начиналась лихорадка. Может, оттого, что я плохо себя чувствовала, или оттого, что мне все это стало просто невыносимо, я решила подписать бумагу, которую они мне все время подсовывали. Они хотели принудить меня избрать путь «служения справедливому государству», настаивали, чтобы я подписала бумагу с признанием, что я была «заодно с коммунистами». Я написала все, что они требовали, но изложила также и свои взгляды по поводу того, что здесь происходит, поставила дату и расписалась.

Полицейские поспешно схватили бумагу и стали читать. Один из них нахмурил брови, видимо, его многое не устраивало, но в эту минуту в соседней комнате зазвонил телефон, и они бросились туда, захватив с собой бумагу. Я слышала, как они читали то, что я написала, по телефону. В конце разговора Занг спросил:

— Отправлять немедленно?

Они возвратились в комнату и объявили, что мне приказано вернуться к себе в сектор. Первой мне встретилась госпожа Бай, я не могла отказать себе в удовольствии и громко сказала:

— Я скоро уезжаю от вас!

Тетушка Ба приподнялась на постели.

— Уезжаешь? Куда?

Меня сразу же окружили со всех сторон, наперебой предлагая мне обменяться вещами на память. Но что я могла предложить им? Когда я попала сюда, на мне были только белые брюки, длинное белое платье, нон [30] Нон — широкая коническая шляпа, плетенная из волокон пальмовых листьев. , темные очки, а в руках — портфель с учебниками. Портфель у меня сразу же отобрали, а одежда была нужна мне самой, Пока я была в лагере, мне подарили блузку, черные брюки, косынку, расческу, зубную щетку и прочую мелочь, а также мешок, куда я могла складывать все это добро. Теперь же мне предлагали еще платки и косынки. Но я отказалась. Наша надзирательница Бай молча наблюдала за этой картиной. Я взяла только пачку чая у Мон и несколько головок чеснока у партизанки из Лонгана, который, говорят, помогает восстанавливать силы после пыток, особенно после пыток электричеством. Тетушка Ба протянула мне что-то.

— На-ка, возьми деньги, здесь несколько сотен.

— Нет, нет, что вы, тетушка!

Но она, не слушая моих возражений, бросила мне сверток с деньгами. Я знала, что возвращать деньги нельзя, тетушка Ба обидится, и скрепя сердце взяла.

Было уже двенадцать часов ночи, но никто пока не приходил за мной. Все уже улеглись. Я снова надела свой белый наряд. В черных брюках и блузке, которую подарили мне женщины, я ходила только в камере. Когда же я отправлялась на «дискуссии», я обычно надевала свое белое платье. Вот и теперь я надела его.

В комнате никто не спал. Тайком я все же засунула деньги, которые мне дала тетушка Ба, за ее зеркало.

Было уже больше часа ночи, когда в комнату вошли Занг и Лун.

— Фыонг!

Все повскакали с кроватей. Я встала, взяла приготовленный мешок, поправила одежду и окинула комнату взглядом.

— Желаю вам всем доброго здоровья.

— И тебе всего хорошего.

Все заговорили сразу. Тетушка Ба схватила меня за руку.

— Храни, дочка…

Лун закричал на нее:

— К чему это ты подстрекаешь ее?!

Я сказала, обращаясь к ней:

— Доброго вам здоровья, тетушка Ба, я вас всегда буду помнить!

Лун подтолкнул меня к выходу. Я пошла к дверям, оглядываясь на тех, кто оставался. Вдруг тетушка Ба вскочила с кровати и догнала меня:

— Как же так, дочка?

Я остановилась. Занг, шедший сзади меня, оглянулся на нее.

— Ну, что еще?

Тетушка Ба, протягивая деньги, сбивчиво проговорила: