Юй Хуа - Месяц туманов

Перевод А.А. Родионова

Его звали Чжан Даминь, жену — Ли Юньфан. Сына звали Чжан Шу, не очень звучное имя — как у старика. Но если назвать его Чжан Линь, то будет звучать ещё более пошло. Сейчас сына называют Чжан Сяошу. Чжан Даминю тридцать девять лет, он старше жены на полтора года, а сына — на двадцать пять с половиной. Он — невысокого роста. Рост жены метр шестьдесят восемь, сына — метр семьдесят четыре, а его — метр шестьдесят один. Когда супруги гуляют по улице, издалека складывается впечатление, что высокая — это мать, а низенький — её единственный сын. В прошлом году Чжан Даминь бросил курить, и его задница моментально разрослась в два раза. Его вес в ботинках восемьдесят четыре кг, тяжелее жены на двадцать пять кг и на двадцать тяжелее сына. Лишний вес величиной с половину свиньи. На улице низенький Чжан катится рядом с высокой женой, ног не видать, прямо-таки как шарик.

Чжан Даминь не слишком умён. Лучше всех его понимает Ли Юньфан. Он заговорил только в три года, и первым словом было: «Есть!» В шесть лет он не мог сосчитать пальцы на руках. Вроде и не было шестого пальца, но он всё время насчитывал одиннадцать. В начальную школу он пошёл позже на год, да ещё и был оставлен на второй год. Из-за того, что не понимал основные арифметические действия, в средней школе опять был оставлен на второй год. Он не умел решать уравнения и часто не мог найти неизвестное. Не будучи умным, он не стал поступать в высшую ступень средней школы, и было это в семидесятых. За язык и литературу он получил сорок семь баллов, за математику — девять, по истории — сорок четыре, по географии — шестьдесят три, за политические знания — семьдесят восемь. Чжан Даминь был очень горд собой. Общий балл Ли Юньфан на этих экзаменах был всего на пять баллов выше, чем у него. Она получила неуд за политические знания. На вопрос о трёх составляющих марксистского учения она написала: «Служить народу», «В память о Битьюне» и «Юйгун передвигает горы». Эта чушь была очень показательной. Ли Юньфан тоже не была умной. Чжан Даминь слишком хорошо её понимал.

Они были друзьями с самого детства. Отец Чжан Даминя работал котельщиком на заводе по производству термосов, а отец Ли Юньфан — главным мастером на заводе по пошиву полотенец. Оба они относились к классу пролетариата, были друзьями и собутыльниками, когда нечего было делать, сидели под деревом и играли в шахматы. Оба отца были необразованными, с плохим характером, частенько поиграют-поиграют, да и хвать друг друга за воротник и давай драться.

— Да я тебя на решётке поджарю!

— Да я тебя в котле сварю!

Дети тоже начинали брызгать слюной вслед за взрослыми. Чжан Даминь с детства понял, что слюна у Ли Юньфан кислая. Два старых дурня поругаются, поплюются, да и вновь помирятся. А детишки бегут на кучу песка и продолжают игру. Чжан Даминь строил бастионы, рыл вокруг них ров, а Ли Юньфан похихикает, присядет и — раз — весь форт разрушила. Позднее, в первую брачную ночь Ли Юньфан, также брызгая кислой слюной, спросила:

— Даминь, ты меня любишь?

Чжан Даминь чуть в обморок не хлопнулся.

Отец Чжан Даминя погиб, обварившись кипятком. Он разговаривал с другим рабочим метрах в двадцати пяти от котельной, вдруг раздался грохот, и чёрный котёл взлетел аж до потолка. Он летел и разбрызгивал вокруг кипяток, подобно вертолёту, поливающему водой огонь. Рабочие заорали, да так и попадали, ошпарившись.

В то время Чжан Даминь не слишком любил разговаривать и был очень шаловливым. Но, глядя на голову отца, похожую на слегка проваренный шарик, он полностью изменился. Стал немного медлительным. Стал болтать, и чем дальше, тем больше. К тому моменту, как Чжан Даминь по стопам отца пошёл на завод, он стал настоящим болтуном. Единственное, что не изменилось, так это рост. До взрыва котла он был метр шестьдесят один, а после взрыва рост остановился и уже больше не увеличивался.

Ли Юньфан на год позже пошла на завод, где работал её отец, и сразу влюбилась в техника с завода. Чжан Даминю было грустно, он думал: вот, влюбилась, и теперь даже не общается со старыми друзьями, ну что за человек! Юньфан, этот псевдопацан, становилась всё более стройной и очаровательной. Всё в ней было замечательным: и кислые брызги слюны, и милая походка уточкой. Чжан Даминь искал предлог пообщаться с ней. Было что сказать, не было, он всё равно придумывал способ, чтоб с ней поговорить. А если не удавалось, то он чувствовал себя потерянным. Держа в руках пластмассовое ведро, он стоял возле общественного водопроводного крана, глядя на Юньфан, как на Эверест, и не понимая, что говорит.