— Хочешь, отдам тебе?
Хэй презрительно сплюнула, выволокла его из ресторана и плотно закрыла дверь.
Однако сам счетовод иногда заходил к ним, чтобы заказать угощение для своих гостей. Если он приходил, то Хэй делала вид, что с ним незнакома, и с нарочитым спокойствием рассчитывала его, копейка в копейку. Муду услужливо приглашал сесть, выпить чаю, а когда счетовод заканчивал трапезу, то Муду угощал его своими папиросами. Когда счетовод расспрашивал, как идут дела, муж Хэй подчёркивал, что по доходам им не сравниться с фабрикой счетовода. Угодливость Муду раздражала Хэй, она ему на это и прилюдно намекала, и много раз говорила без свидетелей. Но Муду упорствовал:
— Всё-таки счетовод большой человек в наших местах!
И тут первый раз в жизни Хэй плюнула человеку в лицо.
К ним потекли деньги, прибыль была приличная, вот только здоровье сгорбленного старичка становилось всё хуже. Он пролежал на кане полмесяца и уже не мог пить бульон, наконец его жизненные силы иссякли, и он отправился на небеса. Супруги закрыли ресторан на десять дней, оплакали старика и предали его земле. Горбун всю жизнь провёл в бедности, отличался твёрдым характером и умер с чистой совестью. Его уход, с одной стороны, снял с них часть забот, но с другой — теперь Хэй и Муду приходилось каждую ночь одному сторожить заведение, а другому дом. Муду давно уже охладел к делам постельным и по один-два месяца не прикасался к жене.
Лайшунь по-прежнему работал в школе: грел воду, готовил еду, давал звонки, выполнял всякие поручения. Всякий раз, когда он видел, как бывший муженёк Хэй на переменках обнимается с дочкой старосты, как они шушукаются, то возмущался. Иногда они ругались, опрокидывали столы и стулья, выбрасывали из окон подушки, чайники, бельё. В такие минуты Лайшунь вспоминал о своих отношениях с Хэй. Но его необузданные чувства могли найти выход только на стороне. Когда умер отец Муду, он в глубине души испытал облегчение, но всё же купил жертвенной бумаги, сжёг её у гроба и поплакал. Муду, увидев искреннее горе односельчанина, был очень тронут и попытался его успокоить. Хэй же сказала:
— Пусть поплачет, это бывает нелишним!
Но смысл её слов понимали только она и Лайшунь.
После этого случая неприязнь Муду к Лайшуню исчезла, и тот стал в свободное время приходить в ресторанчик. Там его ждали тёплый приём, угощение и питьё. Лайшунь отличался сообразительностью, глаза его всё замечали, руки-ноги работали как надо, и он стал помогать им убирать и мыть посуду, привлекать клиентов, рассказывать им о блюдах, в этих делах он действительно был намного толковее Муду.
Но Хэй понимала, что на уме у Лайшуня, и беспокоилась. Лайшунь продолжал помогать, Муду всё лучше относился к Лайшуню, и тот старался ещё больше. Хэй наедине говорила Муду:
— Это ведь наш ресторан! Зачем нам чья-то помощь? Если он снова придёт, то пусть ничего не делает!
— Хочет человек помочь — и пусть помогает. Он ведь от чистой души это делает. Если же мы резко откажем, то это будет не по-дружески и мы обидим его в лучших чувствах!
Хэй было нечего возразить.
Однажды вечером под тусклым светом луны Хэй пришла домой ночевать. Уселась во дворе, вытянула ноги и начала растирать поясницу. Ворота были открыты, и Хэй видела, как под старыми софорами в полумраке колышется от ветра молодая поросль. Вдруг послышался какой-то неясный звук, как будто шуршание ползущей змеи. Женщина удивилась. Тут в зарослях под софорами вспыхнул огонёк, словно тёмно-красный светлячок. Хэй насторожилась и спросила:
— Кто там?
Подошёл Лайшунь.
— Чего ты прячешься? Я уж подумала, что это вор!
— Ты сегодня дома, а Муду этой ночью в ресторане?
— Мы по очереди дежурим. Да ему сегодня ещё фарш нарубить надо. Как ты здесь оказался?
Освещённый луной Лайшунь ответил:
— Я из школы, специально пришёл сюда!
Сердце Хэй трепыхнулось:
— Ну садись, смотри, как хорошо сегодня светит луна. Ты в последнее время домой ездил? Кричали ли птицы об урожае?
Лайшунь почувствовал смятение в сердце и словах женщины и постарался воспользоваться этим:
— Вчера ночью дважды кричали, через четыре дня наступит «малое изобилие». [8] «Малое изобилие» — 8-й из 24 сезонов традиционного сельскохозяйственного календаря — приходится на конец мая.
После «малого изобилия» уже можно будет хвалиться видами на урожай, пшеница в этом году колосится лучше, чем в прошлом. У нас в горах она только начинает колоситься, от долины отстаёт на двадцать дней, так что, когда подойдёт время жатвы, буду у вас жнецом.
Читать дальше