Юй Хуа - Месяц туманов

— Я даже не смею помыслить, что мог бы оказаться Живым Буддой.

— Но это так. Тогда вас не признали.

В тот раз монахи, отвечавшие за пророчество, долго не могли выбрать из двух изящных юношей, оседлавших белых скакунов на берегу Священного озера.

Самгтан завернул свитки с Каноном в жёлтый шёлк и убрал обратно на полку со словами:

— Вот увидите, я уйду.

Выходя, он захватил сумку, с которой сюда пришёл, закрыл за собой дверь и застегнул на руке золотые часы, с которыми приехал сюда; стрелки на них замерли ещё два года назад. Геше просил его объяснить, что всё это значит?

Самгтан ничего не ответил, направляясь к большим воротам. Геше просил его остановиться, но он молчал. Тогда геше решил, что раз в монастыре останется только один превознесённый Живой Будда, то нет иного выхода, кроме как взращивать и поддерживать его величие. К тому же надо было опередить Самгтана и заранее оповестить всех. Но Самгтан, вопреки ожиданиям, сразу направился к воротам монастыря.

Геше остановился у ворот главного храма и наблюдал, как лучи солнца играют среди цветов и дикие пчёлы необычайной красоты кружатся и жужжат над бутонами. Как раз тогда Самгтан и Живой Будда почти одновременно вышли из пустынного храма. И геше услышал, как Живой Будда, провожая приятеля, попросил того привезти сюда радио. И кроме того ещё пошутил:

— Твоим часам, Самгтан, неизвестно точное мирское пекинское время.

Сопровождавший их монашек, мелко засеменив, убежал. А Живой Будда, Самгтан и рабжамба-геше так и остались стоять под лучами высокого солнца, рассматривая облака диковинной формы. Маленький монашек вернулся к ним торопливыми мелкими шажками и заученным голосом радиодиктора чётко объявил:

— Согласно последним сообщениям точное пекинское время — шестнадцать часов ровно.

Этим он рассмешил всех троих.

Самгтан сверил часы, Живой Будда дружески прикоснулся к его плечу и, повернувшись, ушёл в сторону главного храма. Было слышно, как неподалёку в кипарисовой роще несколько монахов упражняются в декламации Канона. Только сейчас геше осознал, что Самгтану пора отправляться в путь. Это было понятно уже из того, что Самгтан, поправив на плече сумку, вздохнул:

— Какая же здесь всё-таки красота! — и обратился к геше: — Я бывал в твоих родных краях, там тоже очень красиво! И летом тоже повсюду гудят пчёлы.

За беседой они незаметно дошли до внешних ворот монастыря, где журчал кристальной прозрачности горный источник.

Самгтан с радостным возгласом вмиг разделся догола и ринулся к бегущему потоку. Этот человек глубоких познаний плескался теперь в мелких водах источника, пускал брызги и волны, фыркая, словно резвый скакун. Он нырнул, играя в воде, словно крупная рыбина. Наконец он стремительно встал на ноги, потряс как следует головой, так что капли серебристыми росинками разлетелись по сторонам. Несмотря на то что птицы по-прежнему продолжали петь, а лёгкий ветерок всё так же овевал берега, весь мир сейчас внезапно замер. Рабжамба-геше заметил, что дымка, появившаяся над водой и скрывшая Самгтана по самую макушку, в ослепительных лучах заходящего солнца чудесным образом превратилась в радужное сияние.

О, небо! Свет Будды!

Геше почувствовал слабость в ногах. И чуть было не распростёрся в земном поклоне перед тем, кто сейчас купался. В это мгновение радужное сияние пропало. Время снова потекло вперёд. Самгтан как ни в чём не бывало вышел на берег. И запрыгал по траве, чтобы скорее обсохнуть. С этого места было видно идущих по своим делам лам и монахов, у которых только что закончились занятия. Их солидные просторные пурпурные одеяния развевались на ветру, а над головами трепетали бесчисленные флаги.

Когда я дописал свой текст до этого места, какая-то тень заслонила яркую полосу света передо мной. Это был геше. Вместе мы подкрепились ячьим сыром и чаем. После чего я прочитал ему написанное. На что он сказал:

— Хорошо! Похоже, ты и вправду горазд описывать!

Не замеченные людьми, горный перевал перешли двое коней. На одном из них восседал человек, а второй, с блестящими гладкими атласными боками и спиной, шёл один. Никто даже и не видел, как они приблизились. Все следили, как Самгтан надевает модные одежды, принадлежащие другому миру, застёгивает часы, приспосабливает наушники, полностью преображаясь. А на противоположном берегу пара коней подошла уже совсем близко к узкому горному потоку.

Самгтан помахал рукой всаднику и сказал: