Коллектив авторов - Привет, Апрель!

И тут один ИЖ воскликнул: «Я понял в чём дело! Мы тут ни при чём, это люди мечтают неправильно. Подробнее надо мечтать, например, хочешь ты машину, так сразу мечтай о том, где она стоять будет, чтобы не повредили и не угнали, где её оставлять будешь, когда в магазин, например, на ней приедешь или в гости.»

Все ИЖи согласились, что мечтают люди очень поверхостно, без подробностей, но сообщить об этом мечтателям они не могли, так-как их речь людям была не слышна. И осталось всё, как было. А что тут поделаешь?

— Купи попугая, мужик! — дернул Сапрыкина за рукав на птичьем рыке пропойного вида мужичок. Перед ним в самодельной решетчатой клетке сидела на жердочке крупная нахохлившаяся птица с ярким, но потрепанным оперением. Попугай угрюмо дремал, смежив кожистые веки, а под одним его глазом отчетливо просматривался синяк — вот такой был большой попугай. А еще огромный крючковатый клюв его был заклеен скотчем.

Сапрыкину не нужно было никакой птицы — он на рынок приходил за червями для воскресной рыбалки. Но эта странная пара его заинтересовала.

— Хм! — сказал Сапрыкин. — А почему вы ему рот… то есть, клюв залепили.

— Да болтает чего попало, — честно сказал пропойца.

— А фингал у него откуда?

— Да все оттуда же!

— Хм! — снова сказал Сапрыкин. — Птица довольно редкая. Откуда она у вас?

— От покойного братана осталась, — сообщил владелец попугая, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. От него даже на расстоянии разило перегаром. — Братан боцманом был, в загранку ходил. Этот всегда при нем был. Да вот братец-то недавно крякнул… То есть, концы отдал. А сироту этого передали мне. Якорем его кличут. Я зову его Яковом. Ничего, отзывается.

Услышав свое имя, Якорь открыл целый глаз, с ненавистью посмотрел сначала на пропойцу, потом на Сапрыкина, как будто хотел что-то сказать. Но лишь закашлялся и снова прикрыл глаз припухшим веком с синеватым отливом.

— Ну и пусть бы жил с вами, — пожалел птицу Сапрыкин.

— Не, мне он не нужен, — ожесточенно сказал пропойца и сплюнул себе под ноги. — Жрет много. И болтает чего попало, якорь ему в глотку.

— И сколько же вы за него хотите? — спросил Сапрыкин, все больше проникаясь к попугаю сочувствием. Да и вообще, птица ему понравилась, и он уже решил для себя, что без нее с рынка не уйдет. Рыбалку можно отложить и до следующего выходного. А вот попугая может купить кто-нибудь другой.

— Да за пару тыщ отдам, — чуть подумав, сказал попугаевладелец.

«Почти даром!» — обрадовался Сапрыкин. А вслух с сомнением сказал:

— Дороговато что-то! Может, он у тебя и не разговаривает вовсе?

— Яшка-то? — обиделся мужичок. — Еще как балаболит! Причем, все на лету схватывает.

— А как бы его послушать? — озабоченно спросил Сапрыкин.

Пропойца вздохнул с сожалением:

— Ну, ты сам этого хотел.

Он вынул попугая из клетки, прижал его одной рукой к груди, а другой осторожно отлепил уголок скотча с клюва.

— Петька, ты к-козел, трах-та-ра-рах! — хрипло завопил попугай. — Где папайя? Где мар-р-р-акуйя? Жр-р-рать давай, алкаш-ш-ш, трах-та-ра-рах!

Находящиеся неподалеку торговцы и покупатели рынка ошарашенно закрутили головами, оглядываясь в поисках источника этого безобразия.

— Папайя, маракуйя! А больше ни хрена не хочешь, якорь тебе в твою куриную гузку?! — затрясся от злости Петька, заученным жестом залепил попугаю клюв и сунул его обратно в клетку. Якорь-Яков возмущенно закашлялся и попытался сдернуть крючковатым когтем скотч — он явно не выговорился, — и тут же получил щелбана от хозяина.

— Тут с утра ни в одном глазу, а ему маракуйю подавай! Да ее в глаза-то никогда не видел, из всех фруктов только соленый огурец и знаю. А ему, вишь ты, огурцы не нравятся. Привык там по заграницам бананы с ананасами лопать! Ну что, мужик, берешь птицу, нет?