Марат Валеев - Лекарство для тещи

И вот все это ему высказывали в тостах гости и сослуживцы, вручали дипломы и складывали к ногам подполковника, то есть на стоящий отдельно столик, свертки с подарками. И если подполковник в начале фуршета сиял как медный пятак, то к середине его блистал уже как серебряный полтинник, так его все облизывали.

И всем было так хорошо, так все любили и уважали друг друга, что одно слово — идиллия.

Так нет же, нашелся один, который чуть не поломал весь этот праздник. Это был известный правдолюбец (всегда такой негодяй водится в любом коллективе), участковый инспектор лейтенант Каблуков. Ему уже за сорок, а все — лейтенант. Вот за то самое, за правдоискательство. Его сначала не хотели приглашать на фуршет, но подполковник сказал своему заму Рахимову, что это бросится в глаза. Мол, испугался какого-то зачуханного лейтенантишки. Нет, пусть приходит. Только надо предупредить, что если что, то вместо двух звездочек у него тоже может оказаться одна. Но маленькая.

Так вот, самым последним слово попросил этот самый участковый. Замначальника ГОВД Рахимов, пристально смотря в глаза Каблукову, как бы ненароком смахнул со своего погона пылинку. Каблуков ему кивнул: дескать, «будь спок». И торжественно начал:

— Я тут много чего хорошего слышал про нашего начальника. И со многим, можно сказать, согласен…

Рахимов облегченно вздохнул.

— Но ведь у каждой медали есть оборотная сторона, — продолжает между тем лейтенант, а сам весь распрямляется, становится как бы выше («Все, началось!» — понял Рахимов и зажмурился). — Почему же никто не скажет, на какие шиши наш подполковник построил себе особняк за полтора миллиона баксов, ездит на «Мерседесе», который мы, даже если скинемся всем горотделом, никогда не сможем купить. Разве что за общую годовую зарплату…

В зале повисла мертвая тишина, в которой был слышен даже шорох мурашек, забегавших по спине Рахимова. А подполковник Мерзляев поперхнулся маслиной и начал багроветь.

— И разве кто-нибудь сможет спросить нашего начальника, почему это наш отдел по борьбе с экономическими преступлениями нещадно гоняет бабулек с укропом-редиской, а на базаре торгуют только лица кавказской национальности, и не одной? — гремел Каблуков. — Не потому ли, что у рынка, кроме собственной крыши, есть еще одна — милицейская? Кому хватит смелости заявить, почему наши следователи и оперативники добиваются роста раскрытия преступлений не тем, что ловят настоящих бандитов и убийц, а тем, что выбивают нужные признания из случайных людей или мелких жуликов?..

Начальник угрозыска откусил край стакана и громко захрустел им, с ненавистью глядя на все распаляющегося Каблукова. А тот, похоже, уже потерял всякий страх, хотя и выпил-то вроде совсем чуть-чуть.

— Или кто может прямо рубануть, что почти со всеми молоденькими сотрудницами горотдела у начальника неуставные отношения? — продолжал свой обличительный спич участковый (при этих словах жена подполковника закатила глаза и сползла под стол). — Что с подчиненными он ведет себя по-хамски, а с вышестоящими — по-лакейски?.. Ну, так кто все это осмелится сказать не за спиной нашего дорогого начальника, а прямо ему в глаза?

Каблуков обвел суровым взглядом притихший зал. Все стояли потупившись.

— Вот и я этого не скажу. А потому очень скоро быть нашему подполковнику и полковником, и генералом! — заключил лейтенант и хлопнул стопку водки.

«Ф-фу, пронесло!» — обрадовался Рахимов и закричал:

— Пьем здоровье дорогого нашего начальника!

— И чтобы все сбылось, как только что сказал здесь участковый Каблуков, — добавил сам подполковник Мерзляев, на щеках которого вновь заиграл здоровый румянец. — Старший лейтенант Каблуков…

Вот так на сорок втором году жизни Каблуков неожиданно для себя получил долгожданное повышение по службе. Но на фуршеты его с тех пор больше не приглашают…

— Кто там?

— Откройте, мы из военкомата!

— С каким еще автоматом?

— Да не с автоматом мы, не с а-вто-ма-том!

— А, так вы с матом? Нет, не пустим, у нас матом не ругаются!

— Да кто ругается? Никто не ругается! Откройте, мы из военного комиссариата!

— Откуда, откуда?

— Да из военкомата же!

— А, из военкома-а-та! Так бы и говорили. А что вам нужно?

— Да не что, а кто. Куфайкин И. С. здесь проживает?

— Ну, здесь.

— Так откройте, мы к нему.

— Зачем это?

— Так ему повестка!

— Какая еще поездка?

— Да не поездка, а повестка! Хотя правильно: сначала повестка, потом поездка.