Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

– Всё равно впечатляюще. Поздравляю, – сказал Кирк.

Меня годами преследовало неприятное чувство, что Кирк завидует успехам Бью по части бейсбола. Он часто называл Мелани и Тодда надоедливыми, слишком хвастливыми. Но сейчас ему легко было держать лицо: в конце концов, Финч оказался круче. Принстонский университет круче бейсбола. Во всяком случае, так считал мой муж, и я это знала.

Когда Мелани метнулась поприветствовать очередного друга, Кирк объявил, что отправляется на поиски бара.

– Хочешь выпить? – спросил он, галантный, как всегда в начале вечера. Это к концу он порой начинал вредничать.

– Да. Но я пойду с тобой, – ответила я, желая быть с ним рядом, пусть даже среди толпы. – Можно мы не будем оставаться тут до поздней ночи?

– Конечно. Не вопрос. – Кирк обвил рукой мою талию, и так мы вошли в блистающее фойе отеля.

Вечер прошёл как обычно, начавшись с коктейлей и тихого аукциона. Мне, по большому счёту, ничего не хотелось, но я напомнила себе, что все деньги пойдут на благотворительные цели, и приобрела коктейльное кольцо с сапфиром. Потягивала «Совиньон блан», вела светские разговоры, напоминала Кирку, чтобы не пил слишком много.

В определённый момент зазвенели колокола к обеду, бар перестал обслуживать гостей, и мы прошли в роскошный зал, где были накрыты столы. Нам с Кирком досталось место в самом центре, в окружении трёх супружеских пар, которых мы знали довольно хорошо, и Мелани, весь вечер развлекавшей меня язвительными замечаниями по поводу декора (цветочные композиции были расположены слишком высоко), кухни (опять курица?), слишком ярких красных и бордовых нарядов соучредителей раута (почему никто не подумал, как это будет смотреться?).

Когда армия официантов внесла шоколадный мусс, соучредители представили меня и Кирка, сказав несколько слов о том, какой вклад мы внесли в работу этого и многих других фондов. Я села как можно прямее, чуть занервничав, когда услышала слова «итак, без лишних церемоний – Нина и Кирк Браунинги».

Зрители зааплодировали, мы с Кирком встали и прошли к невысоким ступенькам, ведущим на сцену. Рука в руке, поднялись по ступенькам. Моё сердце колотилось от волнения – мне было неловко чувствовать себя в центре внимания. Когда мы поднялись на подиум, Кирк вышел вперёд и взял микрофон, а я стояла рядом, изо всех сил сводя лопатки и натянуто улыбаясь. Когда аплодисменты стихли, Кирк начал речь, сперва поблагодарив соучредителей, потом представителей различных обществ, других меценатов и всех вкладчиков. Потом перешёл к причине, по которой мы здесь сегодня собрались, его тон стал серьёзным и мрачным. Я смотрела на его чёткий профиль и думала, как же он красив.

– У нас с супругой, Ниной, есть сын по имени Финч, – сказал он. – Финч, как многие ваши дети, через пару месяцев оканчивает школу. Осенью он отправится в колледж.

Я смотрела на лица собравшихся, которые мерцали в свете огней, а Кирк продолжал:

– Последние восемнадцать лет вся наша жизнь вращалась вокруг него. Он – самое ценное, что у нас есть. – Он выдержал паузу, опустил взгляд и несколько секунд спустя закончил фразу: – И я не могу себе представить, каково было бы его потерять.

Я опустила глаза, кивнула в знак согласия, ощущая невыразимую боль и сочувствие к каждой семье, которой пришлось столкнуться с суицидом. Кирк уже говорил об организации, но мои мысли по-прежнему были о нашей жизни, нашем сыне. О возможностях, ожидавших его впереди.

Я пришла в себя, лишь когда мой муж сказал:

– В заключение хочу сказать, что для нас с Ниной большая честь участвовать в работе этого фонда. Мы ведём борьбу за всех наших детей. Спасибо вам. И хорошего вечера.

Толпа вновь взорвалась аплодисментами, кто-то из наших близких друзей даже поднялся в знак особого почтения. Кирк повернулся ко мне и подмигнул. Он знал, что справился великолепно.

– Идеально, – прошептала я.

Но всё было далеко не идеально.

Потому что в этот самый момент наш сын на другом конце города совершал худший в своей жизни поступок.

Считайте это отцовской интуицией, но я чувствовал, что с Лилой происходит нечто ужасное, ещё до того, как это узнал . Но опять же, может быть, моё чутьё не имело ничего общего с интуицией, с нашей тесной связью или с тем фактом, что я один воспитываю её, начиная с четырёх лет. Может быть, всему виной был непотребный наряд, в котором она несколько часов назад вознамерилась выйти из дома.