Джейн Джонсон - Преданное прошлое

— Не могли бы вы войти с таким предложением, сэр? Графиня Солсбери упоминала о посланнике из этих варварских стран, который встречался с королем. Может быть, удастся его убедить…

Сэр Генри Мартен закатил глаза:

— Все, чем занимался здесь этот проходимец, — пытался выдоить средства из торговой компании, которая оплачивала его расходы. И убрался отсюда на корабле, битком набитом «подарками». Парень, в этих варварских краях — в Алжире, Тунисе, да и в Сале, — в жутких условиях томится более двух тысяч пленников…

— Более двух тысяч?! — Роб был поражен. — Но если так много наших людей гниет в рабстве, почему не было принято никаких мер? Наши берега не защищены. Я знаю, люди у нас бедные и с ними в Лондоне мало считаются, но это ведь ужасно!

— Неужто ты полагаешь, что мы не пытались найти способ как-то их вызволить? Все вооруженные экспедиции самым замечательным образом провалились, так что теперь — вопреки всякому здравому смыслу — мы пытаемся решить вопрос дипломатическими путями. Устроили консульство в Алжире, но пока что все, чего мы добились в результате бесконечных и значительных усилий, — это освобождения сорока бедолаг, скорее умирающих, чем живых. А Сале независимый город, он не связан с другими государствами Берберии; по сути дела, это настоящее змеиное гнездо; даже самые опытные командиры с хорошо вооруженными эскадрами не добились ничего.

Давай сюда свою петицию, я приложу ее к остальным. Возвращайся домой и передай сэру Артуру, что глупая затея — пытаться вернуть всех этих людей. Ему бы лучше направить свою энергию на то, чтобы добиться поставки новых пушек для Маунта, — таким образом он хотя бы сможет защитить от налетов оставшихся.

Роб скрипнул зубами.

— Спасибо, что уделили мне время, сэр. Когда вы вернетесь в лоно своей семьи, неплохо было бы, чтоб вы помнили, что среди пленных восемнадцать женщин и двенадцать детей, двое трудных и еще три пожилые вдовы. Судя по письму Кэтрин, по меньшей мере двое детей умерли во время плавания. И сколько еще их погибнет в рабстве, пока мы тут сидим и не желаем наладить контакт с похитителями? Я очень надеюсь, что вы предпримете все возможные меры для спасения несчастных.

Он направился было к выходу, но остановился и обернулся. Сэр Генри сидел с красным от недовольства лицом.

— Хотел бы спросить вас, сэр, не знаете ли вы, как мне найти «Туркиш компани»? Мне вообще-то нужен сэр Джон Килигру, я хотел бы поговорить с ним.

Лицо сэра Генри стало почти багровым. Он смотрел на Роба мрачно и сурово.

— Если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты отправишься сейчас прямо обратно в Корнуолл. Лондон — не место для порядочных молодых людей, а эта «Туркиш компани» просто банда отъявленных мерзавцев.

Роб продолжал ждать, и сэр Генри тяжело вздохнул:

— Ну ладно. Я не знаю, где находится «Туркиш компани», даже если у них есть такая штука, как контора, где они ведут свои дела, но ты можешь навести справки у ювелиров в Чипсайде, они вроде бы как-то связаны с подобными хитрыми и сомнительными делами.

Но будь осторожен, Роберт Болито, потому что Килигру гораздо более мерзкий разбойник, чем все твои берберийские пираты.

Час спустя Роб оказался в Чипсайде, на широкой улице, кипящей жизнью и с обеих сторон уставленной домами, поднимающимися вверх на три, четыре и даже пять этажей, такими высокими и неустойчивыми на вид, что он даже подумал — такой дом в любой момент может рухнуть на голову. Вокруг кишели толпы народу. Шум стоял невообразимый. Роб свернул в лабиринт узких переулков по соседству, где находились главные квартиры гильдий ремесленников города — кузнецов и плотников, седельников и мелких торговцев шелком, галантерейщиков, поваров, кожевников. Пекари располагались на Брэд-стрит, молочники на Милк-стрит, рыботорговцы на Фрайди-стрит. Ювелиров он обнаружил за работой между Брэд-стрит и Фрайди-стрит, на улочке под названием Золотой Ряд, что было неудивительно.

Роб ходил от мастерской к мастерской, но никто там не слыхал имени Джона Килигру. Он уже подумывал бросить безрезультатные поиски и остановился, озадаченно взирая на вывеску «Мужское платье», на которой с одной стороны был изображен турок, едущий верхом на каком-то странном животном, напоминающем огромную корову с гротескно длинной шеей, а с другой — чернокожий человек, оседлавший гигантского льва, когда к нему подскочил юный прыщавый подмастерье, который следовал за Робом с самого начала улицы, и подергал его за рукав.