Сесилия Ахерн - Женщина, у которой выросли крылья [сборник litres]

– Да и ты тоже, – сказала Далия, – любую царапину немедленно заклеивай пластырем.

– А ты чаще остужай голову, – повернулась к ней Камелия. – Нельзя быть такой нервной. Что до меня, то вы не представляете, как трудно сразу собраться. Как бы я ни старалась, но под конец дня совершенно не остается сил, только поешь и падаешь в кровать.

– Ты хочешь сказать, что в течение дня слишком занята этим чувством пустоты, чтобы избавиться от пустоты? – спросила средняя сестра.

– Возможно, ты бы чувствовала себя более полной, если бы перестала прятать эти пазлы в карман, – сказала Далия, которая, опустившись на колени, собирала их с пола. А Камелия тем временем заканчивала распутывать и ставить на место пальцы их средней сестры.

Далия помогла Камелии, а Камелия помогла их размотанной сестре, и, пока они это делали, она задавалась вопросом, почему они так редко встречаются. Она еще не собралась до конца, но чувствовала себя гораздо лучше.

Дольше всего восстанавливалась чувствительность в пальцах ноги: пока кровь не заструилась по венам, пока их не закололи тысячи иголок, они были как чужие. Затем, опираясь на плечи сестер, она встала и медленно прошлась туда-сюда по бару, пробуя, как работают ее заново соединенные члены. После чего ее усадили обратно у огня, чтобы тепло довершило ее выздоровление.

Они с Далией были в порядке, и тут настала очередь Камелии.

– Чего вам? – насторожилась она, когда они уставились на нее.

– Ну-ка снимай пальто, – велела Далия.

Зная, что спорить со старшими сестрами бесполезно, Камелия неохотно подчинилась, и все увидели ее дырявые руки. Она ожидала, что они накинутся и станут упрекать – как, мол, она довела себя до такого, но она ошибалась.

– Короче, – сказала средняя сестра, – правила ты знаешь: все пазлы лицевой стороной вверх, начинаем с краев и продвигаемся к середине.

Они будто снова вернулись в детство, когда, бывало, сидели за столом на кухне и складывали пазлы. Только теперь не пазл они собирали по кусочкам, а их младшую сестру. И как ей было не прослезиться от благодарности?

– Спасибо, девочки, я так вас люблю, – всхлипывала Камелия.

– Ах, что ты, – Далия отерла слезы с ее щек, – что бы я без вас делала?

– Давайте обнимемся, – предложила средняя, и они обнялись, – в честь того, что мы снова собрались вместе!

– Правильно!

И они обнялись еще крепче.

Когда ей исполнилось четырнадцать, она стала работать на ферме вместе со старшими братьями Ямато и Ютой. Их привлекали для летних работ с июня по август, в самые долгие дни, когда стоит нестерпимая жара и наступает сезон сбора лаванды. Фермой владела семья Киба. У них было тридцать сортов вишен, всего полторы тысячи деревьев. Хозяин был тихий работящий человек, женатый на шумной сварливой женщине, которая больше всего на свете любила командовать. Их единственная дочь, ленивая и никчемная, либо храпела под вишней, с измазанным вишневым соком лицом, либо сидела и плевалась косточками. Либо то, либо другое. Рядом, по обыкновению, стояла пустая корзина.

Прежде чем попасть на ферму, она никогда не пробовала вишен. И вот в первый рабочий день хозяин собрал всех возле дома, чтобы дать им попробовать самые лучшие из его сортов, продемонстрировать, как их различают и правильно собирают. Под его надзором работники рвали вишни с ближайшего дерева, и за каждый промах хозяин хлестал по пальцам кожаным ремнем. Тихий человек не значит мягкий.

Она сразу почувствовала интерес к этому делу. В отличие от братьев, любивших математику, ей больше пришелся по душе язык вишен. Она его понимала. В автобусе по дороге домой и дома, пока все спали, она читала иллюстрированные брошюры, запоминая названия сортов и учась различать их по цвету и форме. Днем она могла продолжить, пробуя ягоды на вкус. Первым она научилась отличать сахарный, без тени кислинки, Гассан-Нисики – вкус, который ни с чем не спутать. Крупный розовый Наньо, король вишен, заслуженно пользуется популярностью. Ягоды сорта Хаку-Сато-Нисики напоминают рубиновые серьги идеально круглой формы. Несладкий Стакголд она полюбила за его редкость и сходство с оливами. Бордовый матовый Бени-Суто не может похвастаться идеальной формой, как Сато-Нусуки, но этот недостаток с лихвой компенсирует его волшебный аромат. Саммит – из пурпурных сортов, тогда как Юда-Гигант сначала пурпурный, а затем таинственным образом светлеет и становится оранжевым. Этот сорт имеет насыщенный вкус, но плохо хранится. Прекрасный темно-красный Ред Глори – на самом деле редкий черный сорт вишен. Богатый сахарами Юн-Брайт является чемпионом по хранению.