Лето спрятанных бабочек и ледяных прудов
Лето спрятанных бабочек и ледяных прудов,
Кислых ягод, линялых небес и молчащих птиц.
Лето грязных тропинок, побитых дождём цветов,
Лето бледных коленок, невыгоревших ресниц.
Лето сорванных встреч, ненадёванных платьев, замёрзших рук,
Лето лютой бессонницы, сломанного зонта.
Начинает казаться, что мир завершает круг
И недолго осталось в аду ожидать Христа…
«— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка…»
— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка,
Так бледна лицом — ни кровиночки?
— Как румяной мне быть, милый дедушка?
В моих жилах лёд нерастаянный.
— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка,
Так неласкова со мной, неприветлива?
— Как мне ласковой стать, милый дедушка?
Ты ж слепил меня из снега февральского.
— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка,
Женихов и друзей всех отвадила?
— Как мне их привечать, милый дедушка?
У меня в груди прорубь чёрная.
— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка,
Не смеёшься совсем, не радуешься?
— А над чем мне смеяться, милый дедушка?
Кроме смерти нет для меня пути.
— Что ж ты, внучка моя, Снегурушка,
В небеса глядишь, а не мне в глаза?
— А куда же мне смотреть, милый дедушка?
Я с небес пришла — в небеса уйду.
«Моя девочка трудится птицей под куполом цирка…»
Моя девочка трудится птицей под куполом цирка
Для скучающих взрослых и сытых наследных младенцев.
На неё можно пальцем показывать, охать, дрочить или фыркать.
Из-под купола — все у подножья и некуда деться.
Она трижды в неделю летает — прожектор, фанфары.
На неё раскупают билеты заранее в кассах столицы.
Так приятно щекочутся нервы у малых и старых,
Когда кружится в танце под куполом девочка-птица.
Я смотрю на неё сквозь задёрнутый занавес, в тонкую щёлку.
Ничего кроме ужаса, холода, рваного пульса и дрожи.
Я боюсь, не удержатся в воздухе крылья из шёлка,
И молюсь, чтоб в полёте не лопнула старая лонжа.
Александр Секацкий: «Анна Гадалова провела расследование на предмет того, кто и что действительно водится в тихом омуте, она потянула за ниточку и достаточно убедительно представила возможную жизненную мотивацию купца Солодовникова: за внешним антуражем „обыкновенного купеческого“ и вообще слишком человеческого и в самом деле могут скрываться „сюрпризы“, тут главное знать, что ищешь. Несмотря на то, что сама суть психологизма состоит в определении иновидимости (маскировки, выдавания одного за другое), тонкие и важные механизмы иновидимости по-настоящему ещё не исследованы. Так, мы помним замечательное высказывание Андрея Битова: „Если человек кажется хорошим, это ещё не значит, что он действительно таков, но если он даже кажется дерьмом, то он и есть дерьмо“. Звучит эффектно, но, пожалуй, слишком красиво, как раз глубины тихого омута могут нас убедить, что писатель в данном случае всё же не прав. И аргумент Анны Гадаловой заслуживает внимания».
Если верить известной поговорке, в глубинах тихого омута чаще всего таится что-то нехорошее — людям свойственно бояться неизвестности. Поэтому тихони и молчуны вызывают недоверие — кто знает, что там у него на уме? А на уме может быть разное, и даже не всегда плохое. Просто не все любят публично высказывать мысли или эмоции, внутренний мир на то и внутренний, чтобы не пускать туда кого попало. Я сама из этих тихонь, которых модно называть интровертами, и могу с уверенностью сказать, что в тихом омуте водятся не только черти.
Там, в глубине, за семью замками и прочной защитной оболочкой, живут и ангелы, и демоны, и ещё целый бестиарий удивительных существ, кипят нешуточные страсти, случаются мелкие потасовки и целые битвы добра со злом. Результаты бурной подпольной деятельности часто становятся сюрпризом для окружающих. Приятным или нет — зависит от того, кто одержал верх в последнем сражении.
Вот, к примеру, история московского купца Гаврилы Гавриловича Солодовникова. Фигурой он был довольно противоречивой и таинственной. Всё, что известно о личной жизни, — большей частью слухи и домыслы, дневников он не вёл и особо ни с кем не откровенничал, поэтому многие поступки кажутся странными и непоследовательными.
Используя природное чутьё и жёсткую хватку, Солодовников сумел сколотить огромное состояние, но, даже получив официальный статус миллионера, продолжал исступленно экономить каждую копейку. О его скупости в Москве рассказывали легенды и анекдоты. Извозчики и официанты тихо ненавидели, а банщики в Сандунах, по словам Гиляровского, за спиной обзывали «храппаидолом» и другими нехорошими словами. Однако на благотворительность и искусство скряга Солодовников денег не жалел. Позавтракает вчерашней гречневой кашей, оставит в трактире жалкие полкопеечки на чай и пойдёт отдаст 200 тысяч рублей на строительство консерватории. Построил театр — самый большой в городе, кожно-венерологическую клинику — первую и единственную, был постоянным попечителем приюта для девочек-сирот. Да, всё не совсем бескорыстно — получил и орден, и дворянский титул, и звание почётного гражданина. Хотелось Гавриле Гавриловичу общественного признания и уважения. Но зачем же тогда он обманывал, мошенничал, жадничал — делал всё, чтобы вызвать к себе презрение и отвращение окружающих? Кажется, я поняла почему.
Читать дальше