Ольга Черниенко - Собачье сердце

Собака продолжала рычать. Туман рассеялся, и на расстоянии ста метров Энн неожиданно увидела старинное судно – высокие мачты, грязные, рваные паруса. Спустя мгновение парусник исчез в туманной дымке.

– Видела, дорогая?

В ответ Долли заскулила, теснее прижалась к ногам.

– Мираж? Почудилось?

– Леди! Не почудилось! Я тоже видела парусник! – раздался вдруг глухой женский голос, и по телу Энн пробежал легкий озноб.

– Думаю, это «Летучий голландец»! Его капитан продал душу дьяволу! Парусник всегда появляется перед крушением!

За спиной стояла миссис Харт, о которой говорили: «Дама не в себе – по ночам не спит, чтобы не пропустить гибель «Титаника».

В воскресенье за завтраком миссис Гольдберг торжественно объявила:

– Завтра у нас выставка собак! Мы проводим её на парадной лестнице лайнера. Приз зрительских симпатий будет вручен у камина в холле, под статуей Артемиды – покровительницы животных. Всех владельцев животных, участвующих в завтрашней выставке, попрошу записаться к грумеру! Собак помыть, причесать, когти подстричь, ушки почистить!

День был прохладным, к вечеру стало ещё холоднее, температура падала и к ночи уже была близка к минусовой отметке. Энн рано попрощалась с собакой. После купания перед завтрашней выставкой не хотелось выводить Долли на холод.

Вечером зашла в «конуру», приласкала:

– Извини, гулять не будем. Очень холодно. Я замерзла, и ты можешь простудиться. Сразу после ужина пойду спать, включу электрическую печку в каюте, почитаю.

Энн наклонилась, чтобы поцеловать любимицу в голову. От шкуры собаки исходил тонкий аромат душистого мыла. Долли лизнула хозяйку в ухо.

В ресторане первого класса ещё долго продолжалось веселье. Играл оркестр. В холле третьего – не умолкал рояль. Пассажиры лайнера танцевали, флиртовали, мечтали, любили.

Энн проснулась внезапно. И не поняла сразу, что не так. Стояла непривычная тишина. Двигатели корабля не работали. Взглянула на каминные часы – 23:45. Вероятно, корабль остановился на ночь. Тишина напрягала. Женщина оделась, выглянула в коридор. Мимо спешила чья-то горничная.

– Простите, мисс! Не знаете, почему корабль остановился?

– Говорят, лайнер тонет! Надоели мне эти шуточки! Спать иду, устала!

Энн вернулась в каюту, не раздеваясь, прилегла на кровать. Было очень холодно.

Едва задремала, как раздался стук в дверь и затем – голос капитана корабля Эдварда Смита:

– Пожалуйста, господа, оденьтесь теплее, выходите на палубу.

– Что случилось, капитан?

– Небольшая авария. Придется всем сесть в спасательные шлюпки. Не волнуйтесь, ничего страшного – корабль задел айсберг. Поторопитесь взять на сувенир его кусочек! На палубе валяется много льдин!

Небо было безоблачным, звездным, каким всегда бывает в морозную ночь. Огромный корабль сиял огнями посреди океана, на палубе оркестр играл весёлые вальсы, сигнальные выстрелы из ракетниц рассыпались по небу белым фейерверком, озаряя тёмную бездну за бортом лайнера. Обстановка праздничная и спокойная.

– Если корабль непотопляем, зачем садиться в шлюпки? Да и не хватит места всем пассажирам. Я, пожалуй, пойду в каюту, спать! – зевнула одна из дам.

– Женщины и дети! Приглашаю в шлюпку! – громко, в рупор, объявил офицер.

– А мужчины? Что с ними? – забеспокоились женщины.

– Мужчины подождут спасательный корабль. Он уже спешит к нам.

– Неужели все настолько серьезно, что придется мерзнуть посреди океана? – возроптали пассажиры.

Дамы неохотно начали занимать места в лодке.

– Быстрее, пожалуйста! В шлюпки садятся только женщины и дети!

– А молодожёнам можно сесть вместе с супругами? У нас медовый месяц! – кокетливо улыбнулась девятнадцатилетняя красавица Хелен Бишоп – хозяйка крохотной карманной собачки по прозвищу Фру-Фру.

Офицер на минуту замялся:

– Хорошо! Пусть садятся.

Энн машинально шагнула в лодку, села.

– Мистер Штраус! Садитесь в шлюпку вместе с супругой!

– Но вы же сказали, в шлюпки садятся только женщины и дети! – удивился шестидесятисемилетний мистер Штраус.

– Ваш возраст разрешает вам занять место рядом с супругой!

– То есть вы меня не считаете мужчиной? Не сяду! Не могу занять место, по праву принадлежащее женщине!

– Если мой муж остается на корабле, то и я вместе с ним!

Миссис Штраус решительно вылезла из шлюпки, обняла мужа:

– Мы с тобой так много пережили. Негоже расставаться в трудную минуту. Куда ты, туда и я. В шлюпку сядет наша горничная. Возьмите мою шубу, милая, на море холодно.