Ольга Черниенко - Собачье сердце

Когда же 6 декабря 1909 года в Московском Манеже состоялась выставка служебных собак, огромная толпа народа жаждала увидеть новоявленную звезду уголовного сыска. После вручения Трефу главного приза – золотой медали – ещё несколько часов зеваки толпились вокруг собаки.

Его полюбили не только за невероятный, аналитический ум, но и за то, что, в отличие от своих двуногих коллег – полицейских, никогда не брал взяток, никогда не продавал свою честь и, выкладываясь полностью физически, всегда оставался бодрым, энергичным, работоспособным.

Слава Трефа распространилась даже за границами Российской империи. В газетах и журналах того времени, словно кадры немого кино, мелькают репортажи: вот Треф вместе с Дмитриевым нашли убийцу, украденные драгоценности, вещи, деньги, схватили вора, обнаружили взрывчатку, накрыли банду террористов; вот, преследуя бандитов, прошли почти сотню километров вдоль железной дороги, по насыпям, через глухие лесные заросли, узкие тропы, вдоль болот… Наверное, без огромной преданности, взаимопонимания, уважения и любви друг к другу вряд ли у них был возможным подобный результат.

Часто приходилось выезжать в другие города, туда, где совершенное преступление ставило местных полицейских в тупик и надежда оставалась только на уникальные способности ищейки. Толпы зевак, желающих поглазеть на четвероногую знаменитость, собирались на вокзалах за несколько часов до прибытия поезда. По известности Треф не уступал в ту пору оперной звезде – Федору Шаляпину.

Нечто мистическое было в его гениальной способности носом чуять всю подноготную преступлений, распутывать следы… Нередко воришки, опасаясь, что собака выйдет на них, старались заранее избавиться от краденого, дабы обезопасить себя, и даже являлись с повинной: «Все равно псина найдет, а так, может, и скидка будет!» Однажды при одном только виде грозного добермана подмастерье-подросток неожиданно признался: «Я украл у хозяина деньги и за печку спрятал!»

Сколько раз исчезнувшие ранее ценности и деньги неожиданно возвращались владельцам, лишь становилось известно, что в городе Треф! Даже кличка его стала нарицательной: муж-гуляка, у которого бдительная супруга находила «схрон» с деньгами, кричал: «Да ты у меня настоящий Треф! Тебя бы на поводок да в сыскную службу! Талант зарываешь!»

Были и те, кто мечтал о смерти бескомпромиссного пса. Но Трефа приучили брать пищу только из рук Дмитриева. Без него пёс обречен был умереть от голода…

Между тем тучи сгущались над Российской империей. Политические убийства, взрывы в театрах, ресторанах, на бирже, гибель мирного населения – нестабильна обстановка в стране перед Первой мировой.

В 1911 году агенты охранного отделения накрыли большую группу боевиков, занятых подготовкой террористических акций. Среди них оказался Филиппов – бывший участник мятежа на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», лично казнивший трех офицеров. Ему, заочно приговоренному к повешению, после восстания удалось сбежать и с группой «товарищей» продолжить свою преступную деятельность.

Филиппов предложил начальнику Московского охранного отделения полковнику жандармерии П. П. Заварзину помощь в розыске базы террористов. В доказательство своей готовности помочь следствию Филиппов признался, что незадолго до ареста вместе с сообщниками совершил налет на усадьбу одинокой вдовы-помещицы, в ходе которого были убиты три человека, собственными руками Филиппов задушил вдову: «Так я её прижал, шо у ей ажно кости захрумтели на шее». Как вспоминал Заварзин в мемуарах, в этот момент он выразительно пошевелил огромными пальцами так, что полковника едва не стошнило. Теперь двуногая тварь опасалась, что, узнав об аресте, подельники завладеют его долей награбленного.

Филиппов сдал полиции бандитский схрон в доме некого Маливы в Брянске, однако при обыске ничего подозрительного найдено не было. И тогда на помощь брянским жандармам вызвали Дмитриева с собакой. Изучив двор и дом, Треф не нашел ничего. Зато в огороде пёс обнаружил тайник – глубокую яму с бочонком, в котором была приготовлена взрывчатка на двести бомб!

По брянскому делу задержали тридцать пять человек. Большинство из них отправились на каторгу, причастных к убийствам повесили. Филиппова же, на счету которого было одиннадцать человеческих жизней, приговорили к бессрочной каторге. Он избежал казни благодаря сотрудничеству с полицией, но вышел на свободу спустя шесть лет по всеобщей амнистии, объявленной Временным правительством после февральской революции 1917 года.