Ведат Кокона - По волнам жизни

Восхищенно слушал Тель слова Али, похожие, как ему казалось, на жемчужины. Ни сам он, ни Ольга никогда не слышали такой красивой, плавной гегской речи, звучавшей столь мелодично.

Вдруг Али спросил Теля:

— Ты слышал когда-нибудь голос Байрама Цурри {94} 94 Байрам Цурри (1862—1925) — один из руководителей антитурецкого восстания 1912 г. и буржуазно-демократической революции 1924 г. После ее поражения возглавил повстанческое движение в горах Северной Албании и погиб в одном из сражений. ?

Нет, это имя ни о чем не говорило Телю.

Тогда Али, очищая каштаны, начал рассказывать о героическом Старце северных гор, с которым они вместе сражались в пещерах за независимость албанского народа. Он поведал Телю о том, кем был и что совершил Байрам Цурри, как бесстрашно боролся он с иноземными захватчиками, с наемниками Зогу и как настигла, сразив его насмерть в пещере Драгобии, предательская пуля.

— Имя Байрама Цурри написано кровью на этой пещере, а ее не смоет ни дождь, ни снег, потому что оживлена она духом албанского народа, который не умрет никогда!

Слабое пламя стоявшей на камине лампы задрожало, словно вспугнутое смелыми по тем временам речами Али Кельменди. Ольга и Тель неотрывно смотрели на него и жадно впитывали все, что он говорил. До сих пор им не доводилось слышать ничего похожего на эти прекрасные слова, утешавшие их в печальной бедности. Они видели в них уроки мужества для преодоления горя и страданий, надежду на лучшую жизнь, которая маячила сквозь обступившую их беспросветную тьму.

Закончив рассказ, Али Кельменди опустил руку во внутренний карман серого, с потертыми рукавами пиджака и достал пачку бумаг. Среди них была тоненькая черная тетрадь. Раскрыв ее, он вынул фотографию и протянул ее Телю.

— Это и есть Байрам Цурри.

Тель смотрел не отрываясь на приятное лицо старика в белой келешэ, с пышными седыми усами и живым взглядом смелых глаз, вселявших мужество в борьбе с тяготами жизни. Он представил себе этого Старца в крови, засыпанным снегом, распластанным возле пещеры, где его настигла пуля преступных убийц. И тут же почувствовал, как острая боль сжала его сердце.

— Имя Байрама Цурри, — снова заговорил Али Кельменди, когда фотография перешла от Теля к Ольге, — ты не услышишь в школе, потому что он боролся против Зогу, нынешнего правителя Албании. Но это имя живет и будет вечно жить в наших горах, в сердцах истых патриотов, которые знают, за что сражался и погиб гордый лев наших могучих гор.

Али помолчал немного, а затем, глядя Телю прямо в глаза, твердо, с расстановкой сказал:

— Не забывай этого имени, слышишь? Пусть оно станет для тебя светом надежды в борьбе за свободу.

А за окнами как-то особенно печально завыл ветер, оплакивая, казалось, гибель старика, фотографию которого все еще держала Ольга в своих дрожащих руках, вглядываясь в нее с любовью и состраданием.

Отныне неприметный домик Ольги с ветхой дверью над стертыми ступеньками, стоявший в переулке за церковью святого Георгия, стал местом настоящего паломничества. И хотя за Али Кельменди, как за опасной для режима Зогу личностью, следила полиция, его часто навещали Василь Таселлари и его друзья. А для того чтобы эти посещения не вызывали особых подозрений, Василь брал с собой обычно не больше одного человека и проникал во двор Ольги через калитку от ее соседа-сапожника, который был его другом. Уже на первой встрече товарищи из корчинской коммунистической группы поняли, что Али Кельменди — убежденный коммунист, наделенный редкими качествами революционера.

Однажды вечером в комнате Али собралось шесть человек, которых Василь провел сюда незаметно, по двое, своим постоянным маршрутом. В этот вечер Али казался особенно воодушевленным и говорил настолько убедительно и энергично, что его речь западала в душу его слушателей, Его простые и ясные слова легко запоминались и убеждали, они светились, как фосфор в темноте.

— Экономический кризис со всей силой обрушивается на Албанию. Горным областям угрожает голод. Торговля сократилась. Число безработных растет с каждым днем. Бандитизм снова поднимает голову. Экономический кризис серьезно отражается на политической жизни страны. Растет оппозиционное движение против режима. Во всей стране возникают нелегальные политические организации, которые заняли враждебную к правительству позицию. Их возглавляют представители оппозиции из верхов, которые видят, что существующая власть идет к полному банкротству. Помещики, капиталисты, католическое духовенство, мелкая городская буржуазия и зажиточная часть крестьянства поддерживают оппозиционное движение. В группах оппозиции преобладают молодые представители интеллигенции и чиновники.