Амина Сафи - Не та, кого ты искал

– Твои родители устроили целую баскетбольную площадку для твоей сестры? Очень мило, – заметила Лулу.

– Мама планировала так изначально, когда покупала дом после развода. – Джеймс пожал плечами. – Она все измерила, чтобы можно было устроить площадку по женским стандартам.

– О… – Лулу не знала, что и сказать. Это был ее первый промах. Она еще не научилась общаться с детьми, чьи родители были в разводе, так, чтобы они поняли, что для нее это не проблема и она не собирается раздувать из этого слона. Ей очень хотелось показать, что она никого не осуждает, но в итоге она просто стояла, сцепив руки за спиной, чувствуя себя неуютно и пытаясь найти слова. – Все равно, это очень мило.

– Знаю, – он ответил искренне, коротко улыбаясь и кивая.

Лулу сделала глубокий вдох и повернулась на каблуках. Любопытство снова одолело ее.

– А где твой отец?

– Где-то во Флориде. Наверное. – Он говорил, повернувшись к ней спиной.

– О.

– Ага, но все хорошо. То есть когда-то это было не так, но теперь все хорошо. Ну, или, по крайней мере, нас разделяет столько штатов, что это хорошо.

– Извини. – Лулу замерла в прихожей.

Джеймс повернулся к ней.

– Не стоит. – Но он не стал заканчивать мысль банальными фразами, вроде «Это не твоя вина» или «Ты ничего не сделала». Вместо этого он продолжил: – Пусть лучше у меня будет одна мама, чем два родителя, которых я терпеть не могу.

Лулу заморгала.

– Как ты научился так спокойно к этому относиться?

– Практика, наверное. Если твои родители разводятся, когда тебе одиннадцать, то остается либо злиться до конца жизни, либо быстро смириться. Моя сестра наверняка даже не помнит, что они были женаты. Если честно, я даже рад. Звучит ужасно?

Лулу оглядела комнату, отмечая про себя семейные фотографии, состояние мебели, расположение старенького телевизора.

– Нет, мне так не кажется, – ответила она наконец, проводя пальцами по шероховатой поверхности журнального столика.

– Эй… – начал он, но его оборвала трель звонка. – Черт. – Джеймс огляделся в поисках домашнего телефона. Сперва проверил его гнездо, затем на диване и под журнальным столиком, но тщетно. – Мне нужно взять трубку, может, это моя мать, но ты хочешь кока-колы или чего-нибудь еще? Мэтт, наверно, уже поглощает всю еду в доме.

– Конечно, – согласилась Лулу. Она не собиралась пить кока-колу, но ей надо было чем-то занять руки.

– Окей, я скоро буду, – сказал он, все еще лихорадочно выискивая источник звонка.

– Я никуда не ухожу. – Лулу покружила по комнате и остановилась перед полками. Она взяла в руки фотографию в рамке, когда с другого конца комнаты донесся скрип. Она вскинула голову и поспешно поставила рамку на место, чувствуя себя пойманной.

– Уже разнюхиваешь? – спросил Мэтт, высовывая нос из кухни.

– Виновата. – Лулу пожала плечами. – Ты что, делаешь мини-пиццу?

– Только для самых достойных, – объявил Мэтт.

– Я вхожу в это число?

Он склонил голову набок.

– Жюри все еще рассматривает твою кандидатуру.

Лулу кивнула.

– Справедливо.

– Прости, что так долго. – Джеймс вошел в комнату с телефоном в одной руке и стаканом содовой в другой. Он перевел взгляд с Лулу на Мэтта. – Мэтт, ты в спячку собираешься впасть?

Мэтт пожал плечами.

– Возможно. – Он нырнул обратно на кухню.

Джеймс воспринял это как знак. На его лице появилась хитрая улыбка.

– Ты же не будешь это пить?

Лулу ответила ему такой же улыбкой. Время от времени он упускал из внимания ее пост, но потом вовремя вспоминал снова.

– Не-а.

Он побарабанил пальцами по банке и поставил ее на подставку на серванте из красного дерева, уже покрытом царапинами и вмятинами. Словно подставка могла спасти его от новых повреждений.

– Пойдем наверх. – Джеймс указал в направлении узкой лестницы.

Лулу последовала за ним, хоть ей и пришлось подавить в себе досаду от этого факта.

На верхнем пролете лестницы оказалась одна-единственная дверь. Она вошла вслед за Джеймсом внутрь и оказалась в его спальне. Разглядывая обстановку комнаты, она увидела аккуратно заправленную кровать, несмотря на беспорядок вокруг, и тут же отвела глаза, прежде чем он мог заметить, на что именно она пялится.

Вопрос, засевший в ее голове еще с обеда, вырвался наружу.

– Ты правда меня боишься?

– Боже, а ты не знала, что ты довольно пугающая?

Лулу потеряла дар речи. Да, она всегда знала, что пугает людей. Даже отец боится ее. И отец ее отца – ее дедушка – тоже боялся.