Фред Беар - Дневник отца-пофигиста

И Хьюго тоже протягивает мне рисуночек, Иза только что вложила его ему в ручонки, а он уже успел смять его. На листе бумаги отпечатки его рук и ножек, закрашенные синим фломастером. На Ива Кляйна (Ив Кляйн (1928–1962) – французский художник-модернист, прославившийся монохромной техникой. – Прим. пер. )похоже не очень, а вот на крупного Смурфика – весьма и весьма.

Иза не очень-то для меня расстаралась – просто воспроизводит все то, что она делает каждый год в школе на День отца. И вот я с милой улыбкой заявляю ей, что сейчас папа должен их оставить – его ждут-дожидаются дорогие дружочки, приготовившие прелестный сюрпризик.

Как хорошо, что торт еще в холодильнике – а то бы она мне сейчас его по всей роже размазала.

На мое 33-летие Рико, Нико и Пауло слегка перестарались – принесли мне 36 свечей. Пиво, аперитивы, ресторанцы-танцы-шманцы, вечер в клубе, все в отрубе, стриптиз, полный парадиз, рок и чпок, голые сиськи, горячие киски, реки виски, а на рассвете, под самый конец, – красотка Мадо, королева сердец.

Я вползаю в квартиру, скидываю кеды и кожаную куртку, валюсь на диван. Мне уже не по возрасту такие сомнительные вечеринки. В довершение всех бед я, кажется, входя, разбудил Хьюго, и теперь он лопочет папочке-гуляке свои «гули-гули-гули», добавляя к ним еще и ПАПА ДОДО БУБУ БОБО.

Да я и сам вроде того: ПАПА БО-БО ДОДО.

На этом добром слове я засыпаю, а Хьюго один пусть бормочет что хочет.

Отношения с Изой слегка напряглись. Мой день рождения так и остался у нее костью в глотке.

Чтобы продемонстрировать желание пойти на мировую, я говорю, что могу повести детей поиграть в скверике. От такого предложения ее прелестные глазки светлеют.

Присев на лавочку, я смотрю, как ребятня бегает по скверу. Одним глазом приглядываю за Хьюго, пожевывающим соску, а другим наблюдаю за тем, как вдалеке Нина заговорщически шушукается с подружками.

Вдруг передо мной вырастает Нина – с огромным букетом цветов в руке: она только что оборвала клумбу. Она преподносит его мне под возмущенными взглядами других родителей. У нее талант впутывать в неприятности. Я быстренько утаскиваю ее из этого сквера вместе с Хьюго и коляской.

Только быстренько пройдя несколько улиц, предлагаю ей заключить договор: я не стану ругаться на нее, но при условии, что этот прекрасный весенний букет я преподнесу ее маме от своего имени.

Стоит Изе увидеть меня с этим букетом, как она бросается обниматься и крепко прижимается ко мне. Мы целуемся как в первый раз. А я вздыхаю с облегчением – ну наконец-то Нина удержала язык за зубами.

Сегодня я делаю очаровательное селфи всей нашей четверки. Мы тесно прижались друг к другу, точно сардинки в консервной банке, щека к щеке, кто – улыбаясь, а кто – кривляясь. Кадр выбран рискованный, зато семейное счастье увековечено в одной секунде. Нина беззубо щерится, у Хьюго из носа висит сопля, Иза с поблекшими глазами, а у меня рожа, как у мишки косолапого.

– Классная фотка! – восклицает Иза, – надо бы ее распечатать и вставить в рамочку.

Я вспоминаю одну картину в застекленной рамочке, на ней семья медведей в полном составе, напоминание о том, как здорово жить в семье! Мне, с трудом переваривающему это произведение живописи, не пережить еще одного у себя дома. Я беру дело в свои руки.

– Какая идея! Пожалуй, я сам этим займусь!

Главное – потянуть время, а там все и забудется…

(Французский аналог нашего «Дня обманщиков 1 апреля» называется «Апрельская рыбка». – Прим. пер. ).

У девчонок все еще пасхальные каникулы. Утром обе в комнате Нины, а мне строго запрещено к ним входить. Знать не знаю, с чем они там мухлюют.

Ну, а я, по крайней мере, могу позволить себе расслабиться в большой комнате, слушая вместе с Хьюго альбом In Utero (В утробе ( лат .) – Прим. ред .)Nirvana. Я хочу с самых ранних лет внушить ему основы рок-культуры, вроде тех мамаш, что заводят классическую музыку, когда их малыш еще in utero. Хьюго покачивает головкой в такт последнему фрагменту «All Apologies», он уже понимает гранж.

Тут к нам вваливаются наши принцески, и Иза в первый раз не требует сделать музыку потише. Нина, к моему величайшему изумлению, бросается обнимать меня, а Иза смотрит умиленно, хотя при этом машинально опускает тумблер звука пониже.