Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Я не сделаю тебе больно.

Она снова улыбается.

Знаю.

И не брошу тебя.

Знаю.

И не осужу тебя.

Спасибо.

Она улыбается, на мгновение отводит глаза, оглядывается кругом. Улыбка сходит с ее лица, блестящие глаза тускнеют, она говорит. Она рассказывает про свою мать-наркоманку, про безобразия, которые та творила. Говорит, что мать сама была проституткой и продала ее. Лилли тогда было тринадцать. Мужчина, который заплатил, видел Лилли раньше и хотел именно ее. Матери не на что было купить наркотики. И она продала Лилли этому типу за двести долларов. Продала на час, а вышло, что на всю жизнь. Продала за полный шприц. Двести долларов за полный шприц. Лилли рассказывает мне, что за этим мужчиной последовали другие. Мать стала продавать ее постоянно, а сама перестала работать. Лилли рассказывает про боль, унижение, ужас. Мужчина за мужчиной. День за днем. Надругательство за надругательством. И множество полных шприцов. Шприцов, оплаченных ее телом. Лилли рассказывает, как сама стала колоться. Как ненавидела эти шприцы, но они помогали забыться. Мужчина за мужчиной. День за днем. Надругательство за надругательством. И только шприцы помогали забыться.

Лилли рассказывает, как ушла от матери. После четырех лет кошмара. Клиент избил ее, а потом изнасиловал пистолетом, и, когда он отключился, она убежала. У нее не было ни денег, ни вещей, ни машины. Она просто шла куда глаза глядят, на попутных грузовиках добралась до Чикаго, расплачивалась с дальнобойщиками, которым требовалась минутная разрядка, своим единственным товаром. В Чикаго она обратилась в справочный стол и разыскала свою бабушку. Раньше она ее никогда не видела. Лилли постучала в дверь, бабушка открыла, и они обе расплакались. Ничего не говорили, только плакали. Они с бабушкой стояли и плакали.

Лилли говорит, что снова пошла в школу. Мальчикам она нравилась, а девочки ее ненавидели. В школе Лилли поняла, как она отстала. Трудно было прилично вести себя, оставаться трезвой и чистой, не принимать наркотиков. Трудно было все забыть. Невозможно забыть. Лилли встретила парня, полюбила его, и они стали встречаться. Лилли витала в мечтах и надеждах, разыгрывала в воображении их будущую жизнь. Парень начал курить крэк, закидываться колесами, а она хотела быть с ним и тоже стала. Стала курить крэк и закидываться колесами. Он угощал ею своих друзей. Его друзья употребляли ее. Ее разбитое сердце еще не успело зажить, как снова было разбито. Она курила крэк, глотала колеса. Ее парень и его друзья употребляли ее.

И тут случилось это. Заговорив об этом, Лилли начинает плакать. Это случилось как раз перед тем, как она приехала сюда. Как раз перед тем, как бабушка убедила ее поехать за свободой. Лилли замолкает и плачет. Тяжелыми, надрывными слезами. Она рыдает. Ее всю трясет, и я чувствую, как бьется ее сердце под слоями одежды. Под слоями боли. Я обнимаю ее, она плачет, и больше мы ничего не говорим, ни она, ни я. Все слова бессильны описать то, как она жила. То, что она пережила. Я обнимаю ее, она плачет. Я никуда не спешу. Я не сделаю ей больно. Я не брошу ее. Я не осужу ее. Я обнимаю ее, она плачет.

Кто-то зовет меня по имени. Кто-то толкает меня. Не понимаю, во сне или наяву, не понимаю, что делать. Слышу свое имя. Шаги. Кто-то зовет меня. Кто-то толкает меня.

Открываю глаза. Еще темно, но уже светает. Примерно час до рассвета. Видны силуэты деревьев, я держу Лилли. Кто-то зовет меня. Кто-то толкает меня.

Смотрю вверх. Тед стоит с блондинкой лет двадцати. Вид у них усталый, волосы взъерошены. Тед говорит.

Я думал, ты копыта отбросил, мелкий засранец.

Что ты здесь делаешь?

Прикрываю твою задницу.

Который час?

Время возвращаться на место, черт тебя подери.

Я осторожно трясу Лилли. Она открывает глаза.

Что?

Нам надо идти.

Кто это?

Приятель. Его зовут Тед.

Который час?

Не знаю.

Мы встаем. Я проснулся, но не до конца. Лилли вообще сонная. Она знакома с девушкой Теда, и они здороваются. Я целую Лилли на прощанье, говорю, что буду скучать. Она спрашивает, когда мы увидимся, и я отвечаю – сегодня.

Мы с Тедом идем через лес к дорожке. Я спрашиваю, чем они занимались, и он отвечает: трахались. Он спрашивает, чем мы занимались, и я отвечаю: разговаривали. Он смеется. Я спрашиваю, уходил ли он раньше из отделения, и он отвечает, да, каждую ночь, черт возьми. Он спрашивает у меня, уходил ли я раньше, и я отвечаю, нет, в первый раз.

Выходим на дорожку. Он говорит, будь готов – может, придется бегом бежать, если нас застукают тут, будет полная жопа. Мне не приходилось бегать подолгу. Не хватает дыхалки. Дорожка исчезает в траве вокруг здания клиники. Мы крадучись заходим внутрь, я иду в свою палату и забираюсь в кровать. Мне хочется, чтобы Лилли была рядом. Проваливаюсь в сон. И во сне мне хочется, чтобы Лилли была рядом.