Лиза Ко - Беспокойные

— Можно в следующем году гитару? — Они ехали домой из «Каса Маргариты» после того, как подвезли Роланда. Если бы у него была гитара, они с Роландом могли бы организовать настоящую группу.

— Не будем увлекаться, — сказал Питер. — Музыку хорошо слушать как хобби, но тебе нужно сосредоточиться на учебе.

— А если оценки станут лучше?

— Тебе нужно быть ответственнее, Дэниэл. Не проси большего, если не умеешь быть благодарным за то, что уже имеешь.

— Я благодарен.

Кэй обернулась.

— Сперва насладись ноутбуком. Живи моментом.

Они снова говорили в постели.

— Он получает двойки и тройки, — сказал Питер. — Надо поискать репетитора. Студента из Карлоу.

— Хорошая идея, — ответила Кэй.

— Ему нужно больше стараться.

— О боже, иногда я смотрю на него и думаю: что мы делаем с двенадцатилетним китайским мальчиком? В Риджборо? Джим и Элейн — они хотя бы живут в Нью-Йорке. Как нам в голову взбрело привезти сюда ребенка из Китая? Недавно Дэниэл сказал, что слышал в «Фуд Лайоне» что-то, не знаю, расистское. Я пришла в ужас. И теперь каждый раз, когда мы выходим из дома, я вся в подозрениях. Люди смотрят на нас потому, что я блондинка, а он — брюнет? Или из-за чего-то другого? Впадаю в паранойю.

— Мы учимся, мы учимся.

— То есть, может, надо готовить китайскую еду? Или снова взяться за мандаринский? Не хочу быть такой, знаешь, белой до мозга костей…

— Ты всё делаешь правильно. Воспитывать приемного ребенка непросто. Это большая перемена в нашей жизни, ко многому нужно приспособиться.

— Не то слово. Иногда мне хочется, как в былые времена, засесть и писать целый день, но мы нужны мальчику и мне надо ему готовить, покупать одежду, оставаться любящей, заботливой и терпеливой, чтобы ему не стало еще хуже, чем сейчас. Боюсь, я уже старовата, чтобы учиться быть матерью, которая посвящает ребенку себя без остатка. Пусть даже приемной матерью.

— Ну, если ты старовата, то я совсем старик, — ответил Питер. — Знаешь, недавно на собрании Уилл Панов сказал, что Дэниэлу с нами повезло, а мы с тобой смелые, что взяли взрослого мальчика. Я ему ответил: «Это нам повезло, что он нас терпит».

Кэй вздохнула.

— Знаю, ты хочешь подбодрить, но у мужчин все по-другому. Сколько я перечитала книг об этом завышенном американском ожидании к матерям, о настоящем мученичестве, но в жизни всё оказывается еще хуже, чем я думала. Ты-то работаешь, сколько хочешь, и не чувствуешь угрызений совести. Тебя по-другому воспитывали.

— Думаешь? Мне кажется, уж я-то разбираюсь в семейных ожиданиях.

Настала продолжительная пауза. Наконец Питер сказал:

— Может, это прозвучит черство, но серьезно: что бы мы ни делали — это всяко лучше того, как он жил раньше. Помнишь, что нам сказали в агентстве? И его мать, и отчим уехали обратно в Китай. Мы его первый стабильный дом.

— Знаю, но мне всё кажется, будто я живу, не чувствуя под собой почвы. Тетя всё еще может вернуться. Какое будет облегчение, когда ситуация наконец решится, так или иначе.

— Мы всё узнаем в следующем месяце, на слушании.

— Я хочу относиться к нему как к собственному сыну, а не просто приемному, но всегда есть риск, что его заберут.

— Помни, Джейми сказала, что вероятность апелляции очень мала — его семья не дает о себе знать. И через шесть месяцев мы можем начать оформление.

Обратно в Китай? Оформление? Кто такие Джим и Элейн? Если его мать куда-то и уехала, то во Флориду, а не в Китай. В спальне, в темноте, Деминь не дышал, прислушивался, скажут они про нее или нет, знают ли они про нее то, чего не знает он. Они от него что-то скрывали. Хорошо, что он им не доверял.

— Ты читал сегодня ту статью в газете? — спросила Кэй. — О брошенном ребенке на автовокзале в Буффало? Уверена, у его матери были на это причины — психические проблемы, финансовые трудности.

— Важно только то, что сейчас мы заботимся о Дэниэле, — сказал Питер. — А не то, что мы не азиаты, не китайцы или кто там.

— Но тебе не кажется, что мы к этому не готовы? Хоть и планировали уже много лет.

— О да, можно прочитать хоть все книжки до единой и всё равно не быть готовым.

— Я постоянно думаю о его матери, хотя, наверно, зря, — сказала Кэй. — Как она выглядела? Как ее звали? Я же не могу спросить Дэниэла. Он и слова не скажет. Уверена, это что-то культурное, но все-таки кажется, что он нас боится.

— Так будет не всегда.

— Надеюсь. Мы будем любить его так сильно, что всё станет хорошо.

— Задавишь заботой, что ли?