Лиза Ко - Беспокойные

После ужина Питер позвал Дэниэла наверх, в кабинет, где сидел на ковре с узлом компьютерных проводов и тихо насвистывал.

— Куда это вставляется? — Питер посмотрел поверх очков для чтения.

— Дай-ка. — Дэниэл взял кабель и попробовал несколько разъемов, пока на колонках не загорелся зеленый огонек.

— Ага. Присаживайся. — Питер убрал со складного стула какие-то старые счета, ввел адрес сайта и включил YouTube. — Смотри, тут самая разная музыка, и бесплатно. Недавно я смотрел запись концерта, на который ходил в 1978-м. Aerosmith в «Вор Мемориал Арена» в Сиракузах. Мне был двадцать один — твоего возраста. Можешь представить — увидеть через сорок лет концерт, на который ты сходишь сегодня?

Это был самый длинный разговор с Питером за несколько месяцев, не касавшийся лекций.

— Это его ты хотел сейчас посмотреть? Нашел себя в толпе?

— Нет, тут видно только сцену, и то едва-едва. Тогда видеотехнологии были примитивны. — Питер нажал «плей». — Но вот, ты послушай.

Это было видео с настоящей крутящейся пластинкой, с которой играла песня «1983… (A Merman I Should Turn to Be)» Джими Хендрикса. Дэниэл и Питер сидели и слушали, пока трек не замедлился до паузы и снова не разогнался. Ползучий, неторопливый.

— Гитара записана задом наперед и так долго раскачивается, — сказал Питер. — В те дни хорошую музыку умели делать и без компьютеров.

— Классный трек, пап. Один из лучших.

— Я слушал эту песню в детстве. В возрасте, в котором ты приехал жить к нам, в Риджборо. У меня было несколько пластинок, оставшихся от брата, когда он уехал в колледж. Мы жили в одной комнате, а после его отъезда я сидел на его кровати и слушал пластинки. Вот откуда у меня музыкальный вкус — от твоего дяди Фила. Говорят, любовь к первым песням остается навсегда. Как у тебя с Хендриксом.

— Я слушал музыку и до Хендрикса. — В городе была музыка, и много, и даже Хендрикс теперь ему казался каким-то ребяческим.

Под конец песня рассыпалась красными острыми блестками, фидбеком и звенящими колокольчиками. Смена тональности напоминала солнце, выглянувшее из-за облаков.

— Я работаю над новыми песнями, — сказал Дэниэл. — По крайней мере, пытаюсь. Тебе понравится — только гитара и вокал, никаких компьютеров. Очень отличается от того, что мы делали с Роландом.

Питер мягко похлопал Дэниэла по плечу.

— Я рад, что ты вернулся на учебу. Рад, что ты вернулся домой.

Как легко было подарить Питеру гордость, как Дэниэл изголодался по одобрению Питера.

— Знаю.

В «Фуд Лайон», куда Дэниэл пошел за продуктами для Кэй, он услышал оклик — «Эй! Уилкинсон!» — и увидел Коди Кэмпбелла в форме кассира, который махал из-за одной из касс. Коди казался более рыхлым, чем в школе, где занимался футболом; всё еще плечистый, но мускулы превратились в жир.

Дэниэл встал в очередь к Коди.

— Привет, Коди.

— Я слышал от Эмбер и Келси, что ты в городе. Так и думал, что тебя увижу.

— Чем занимаешься?

— Да всё тем же, всё тем же. — Коди просканировал пачку замороженного гороха. — Надеюсь скоро выбраться в Колорадо. У меня там пара приятелей. Помнишь Брайана Митчелла и Майка Эванса? Тоже едут. У Майка там живет брат, он говорит, у них легализовали травку. Можно пойти в магазин и купить всё что хочешь, как за продуктами сходить. Платишь кредиткой и угашиваешься, хоть прям на месте.

— Вау. Колорадо, значит?

— Ага. Пойдешь завтра в «Черную кошку»?

— Кажется, буду занят, — сказал Дэниэл.

На следующий вечер зазвонил домашний телефон, и Кэй позвала снизу: «Это тебя, Дэниэл». Он таращился на конспект по предмету профессора Шенкман. Срок сдачи последнего задания — трех коротких сочинений — был завтра, а он еще не приступал. Он попытался начать, но в итоге гуглил Psychic Hearts — узнал, что они играют в «Юпитере» в конце августа.

Он взял трубку в кабинете.

— Привет, это Коди. Не хочешь по пиву?

— Я бы с радостью, но — в другой раз.

Дэниэл уже собрался повесить трубку, когда Коди сказал:

— Эй, а ты еще куришь?

Они поехали на пруд в нижнем конце Седар-стрит, где устраивали гулянки в летние ночи в старшей школе. Коди остановился на опушке леса.

— Еще живешь с предками? — спросил Дэниэл, пока они обменивались трубкой. Он не видел ничего снаружи — обширная тьма, жуткая тишина. Он включил радио, где играла станция классического рока. Из динамика разнесся Pearl Jam.

— Да, но… — Коди щелкнул зажигалкой. — Я же скоро выбираюсь. А пока коплю.

Дэниэл затянулся еще раз. Через несколько секунд появилась знакомая приятная размытость. Он откинулся на пассажирском сиденье, думая, что стоит купить у Коди травку и прийти в класс накуренным.