Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

Взгляд Степана Аркадьевича сосредоточился на тощем тяжелом рюкзаке Крысина, и он стал думать: что же в нем? Но мысль перебилась другой. Он вдруг отчетливо понял, чего ему так не хватало в этом пустом, безлюдном поселке на берегу великого озера и что всегда присутствовало в любом, самом затрапезном новом месте, а именно — острого хорошего любопытства к иной жизни, ее деталям. Здесь же все облеклось, причем сразу, еще по пути, на катере, в прозрачную, но все же непроницаемую оболочку недоумения — будто ты попал не в реальное место, а в некую декорацию, построенную непонятно для чего — то ли для съемок кино, то ли для развлечения пресытившихся иным туристов. И все эти первобытно-изощренные предметы охоты лишь усиливали подозрение. Даже сама немного игрушечная железная дорога, на которую он так стремился попасть, со всеми ее туннелями, откосами и виадуками, запахами и опасностью обрушений пока оставляла его вполне равнодушным. Разве что дракон, мифический… Да и эта байка была, похоже, придумана лишь для того, чтобы отчасти преждевременное недоумение довести до осознанного и колючего. Или же вся эта защитная концепция-подпорочка выстроилась в сознании лишь для того, чтобы и впрямь не стало страшно?

В полумраке туннеля мысли развивались ступенчато. Совсем как в тот не столь давний момент, когда Степана Аркадьевича бросила вроде бы любимая сибирская женщина, с которой они прожили почти год: вместе спали, ели, даже выпивали на равных. Ушла она как-то тихо и некрасиво: просто в его отсутствие собрала вещи, ключ от его дома бросила в почтовый ящик и прислала эсэмэску. Степан Аркадьевич погоревал, побесился, попытался что-то с ней выяснить, потом плюнул и подумал: хер с ней… Еще немного подумал: фиг с ней… И еще: бог с ней… Здесь же все шло по ступенькам в обратной последовательности. Сначала это муторное недоумение с первым уколом страха, потом, сквозь спасительную иронию, вновь проблески и всполохи страха уже обволакивающего, за который тут же стало стыдно, теперь страх забрался куда-то в глубину, зато уже совсем не отпускал. Светлеющий полукруг с обрывком неба впереди все-таки увеличивался, но не сулил, похоже, ничего хорошего. И тем не менее надо было идти, иного выхода не было. Как тогда, уже давно, в юности. Город, где он жил, был местами небезопасен. И, как назло, его тогдашняя девушка жила в одном из худших районов, рядом с женскими рабочими общежитиями, вокруг которых клубилась суровая, нетрезвая и злобная мужская жизнь. От центрального мирного проспекта дорога туда шла через мост над тихой городской речкой, заставленной по берегам пустынями гаражей. Степан и всегда-то туда ходил с опаской, преодолевая себя, а тут как-то, спускаясь к мосту, невзначай задумался. И когда уже вступил на мост, с холодным ужасом увидел, что с той стороны в его узкое пространство, занимая даже часть проезжей части, вливается толпа подростков и молодых мужиков. Вооружены они были кольями, цепями и ремнями с пряжками и, видимо, шли сражаться с «центровыми». Подлинное отчаяние только и остановило попытку бегства: тогда точно погонятся и покалечат, если не убьют. Оставалось идти навстречу, опустив глаза и надеясь неизвестно на что. Суровая злобная толпа шла по мосту Степану в противоход и, вроде как, не обращала на него внимания, видимо, дичью он был слишком мелкой. И все же он услышал напряженным ухом: «Во, может, этого замочим?» Похолодело сильно. «Да ну его нах…» — отозвался чей-то презрительный спасительный голос. Так он и прошел мимо своей возможной смерти, самым ее краешком. Сейчас смертью столь явно не пахло, но страх почему-то нарастал с каждым шагом и в то же время не терпелось дойти до конца туннеля: будь что будет. Степан Аркадьевич даже ускорил шаги, но тут же наткнулся на спину ближайшей сестренки, она от неожиданности недоуменно обернулась.

— Извини, оступился, — пробормотал он и тут же убрал руки, хотя ладони успели запомнить тонкий угловатый узор ее напряженных лопаток.

Но уже выходили из туннеля на простор. На солнце ознобно блеснула вода. Рельсы, уходящие в правый поворот к следующему, совсем близкому туннелю — сухо и ярко. Звездными кварцевыми точками — нависшие над дорогой шершавые каменные утесы. И откуда-то из-за них, хотя, казалось, именно сквозь, через зияющие щели и трещины, порыв ветра донес все тот же прогоркло-жареный запах: так и впрямь могло бы вонять из пасти дракона.

Крысин, тем не менее, жизнерадостно обернулся и дождался всех: