Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

И снова судьбоносная маршрутка. Спереди от меня сидели девушка и ее жених. Обсуждали предстоящую свадьбу. Девушка по смартфону зачитывала жениху время завтрака, поездки к ее маме, мытья машины, сбора… И вот! Ровно в десять должна состояться свадьба. А жених все кивал, дакал и хмурился.

— Ты чего это? — спросила девушка.

— Да так…

— Если ты насчет шампусика, то бутылей десять там точно будет, не волнуйся.

— Да не… Ты это, дай мне часик — с Вадькой на мальчишник.

— С Вадькой? Вот это тебя распирает… Мальчишник после венчания!

— Ну а чего, мне с твоей мамой салаты сидеть есть? Дай молодость проводить.

— Сначала старость мамы моей проводи! Надо, чтобы все было четко. Я этого так долго ждала! Бабки у подъезда мне в девках остаться прочили, говорили, что состарюсь, пальцы скрючатся, и кольцо не налезет.

Одна из пассажирок закрыла собой надпись с количеством мест в маршрутке. И я додумала. Маршрутка с трансжирами.

— А Костя, собутыльник твой, придет? Давно я его под нашими окнами не видела.

— Не придет. Бабушки в подворотне вырубили.

— Да ну тебя. Что за скотское качество характера? Постоянно шутить.

Молчание.

— Фамилию-то хоть мою возьмешь?

— Конечно. Шепелявина-то получше Злобиной.

— Ну Кать! Не истери хотя бы сейчас!

Девушка покраснела и обиженно уткнулась носом жениху в плечо. Жених притянул девушку к себе и зажмурился от счастья:

— Ах ты мой лучек!

— Лучик!

— Ну да, лучик ты мой!

— Ох ты ж Господи. И ты мой лучик. Иди сюда.

Мальчишки в парке играли в футбол, а я, сидя на скамейке, наблюдала за маленькой девочкой, которая кормила белым клевером свою ручную черепашку. Сладкомалиновое детство. И тут такое:

— Игра — это, мать его, удовольствие. Играй радостней! — прохрипел отец одного из мальчиков, который, не поймав мяч, рыдал.

Мать кричала на сына, поедающего пирожок:

— Ну впихни ты его уже! Мы опаздываем!

А я так устала под конец года и вымоталась, что если бы я курила, то закурила бы тотчас. Закрылась наушниками, позвонила маме.

— Мам, я тут подумала, соглашусь на предложение бабуш…

И тут ко мне обратилась пожилая женщина. Она не заметила наушников, которые я просунула под куртку.

— С тобой все хорошо?

— Да, все замечательно, — ответила я и попыталась улыбнуться.

— А что сама с собой разговариваешь?

— Все мы очень мало времени уделяем своему внутреннему «я». Вот — практикуюсь.

И снова плач мальчика-футболиста справа, подавившийся мальчик слева. Вышла быстрым шагом из парка и по неосторожности врезалась. В. Му. Сор. Ный. Бак. Бах! Покачнулась, но удержалась. Господи, как много я косячу…

Я рыдала, мучилась, надрывалась. Улетай уже в Дрезден, Вероника, не мучай родителей своими истериками и сомнениями. И тут в приоткрытое окно влетела бабочка. Не просто бабочка-капустница, а большая такая бабища с красно-черными крыльями. Села на стол напротив меня, расправилась. Ну я и прекратила рыдать, молча вылупилась на нее. А она, милая, хлопнула крыльями и улетела обратно на улицу. Да это знак — все будет хорошо, душенька. Расслабься и живи.

Одна капля — секунда. Рвано бежит время, неудобно. И тут начался секундный дождь. Он бил по голове, по носу, напоминая, что времени мало осталось, скоро или улетать, или… Побежала по мокрым улицам, как бежала всю жизнь, понимая, что просто так не бегут. От чего ты убегаешь? От себя, дорогуша, от себя. Менталитет здесь ни при чем. Нет у тебя врагов. Прими людей такими, какие они есть, и себя прими. Пошла ускоренным шагом… И вписалась в парня. Да так хорошо, что оба лбами стукнулись. И ходили потом, как два однояйцевых близнеца. А пока я улеглась на сыром тротуаре и взвыла от боли. На небе была сплошная подушка из облаков — красиво… Меня подняли, поставили на ноги и осмотрели мой лоб. Дурной какой-то романтизм. Парень купил мне пластыри и анальгин в той самой аптеке, в которой встретила я тогда ребят-предпринимателей. Отказалась идти в травмпункт, все нормально, не болит уже. Но парень довел до дома, нашел меня в соцсетях. И каждый день спрашивал — как и что, есть ли шишка. Так я встретила своего человека.

Шла по улице, спотыкаясь и оступаясь. И все размышляла, правильно ли я сделала, что отказалась от предложения бабушки улететь в Дрезден. Отказалась из-за случая с бабочкой. Я верю бабочке, понимаете? И Даниилу верю. Вот как, оказывается, зовут парня, с которым мы столкнулись на улице. А имя-то какое! Означает буквально «судья мой Бог». А пока я мысленно примеряла фамилию Даниила, навстречу мне шел потомственный, судя по виду, пьяница. Ну шел и шел. И вдруг, проходя мимо, гаркнул мне в лицо: