Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 1

Они держались за руки, обе низенькие, тонкие. Бабушка — гнутая, искаженная, как небрежно истрепанная газета, и маленькая внучка с прозрачной капроновой ленточкой в волосах. За ними волоклась кособокая кошка. Ее прибило дверью, она кривила шею. Мусей звали кошку, но кличка прилипла к Лиле.

Здесь, в Пущине, у меня тоже была кличка: Молчок. Молчок — серый бочок. Я приезжала каждое лето московским автобусом. В августе родители увозили меня в Рыбачье. На море я начинала говорить. После моря — снова десяток слов в день, только если спросят. «Зациклена на чем-то… Расстройство аутического спектра… Нужен узкий специалист…» Белый рукав, острый стержень, скрипскрип по бумаге.

После обеда вышли гулять. Командовала Алла. В кармане платья она носила маникюрную пилочку. Она была старше всех, но не была ничьей сестрой, просто гуляла с младшими. Она изображала прохожих, знакомых, а особенно нас. Получалось похоже. Меня ей как-то удавалось показать именно какой я была: высокой, напряженной. Алла долго молчала, глядела в сторону, руки прямые, сжаты в кулаки. Вдруг взвизгивала: «Не бейте кусты, они живые!» Все хохотали.

Мусю не прогоняли, но никто не разговаривал с ней по-настоящему.

Ведь ее бабушка заискивала перед нами, лишь бы взяли.

Алла затрясла головой, скрючила пальцы:

— Де-е-евочки, примите в вашу компанию кошечку Му-у-усю…

Муся кинулась на нее. Они схватили друг друга за плечи и закружились. Остановились отдышаться, и тут одна из наших — рыжая, по прозвищу Кукла — подскочила к Мусе сзади и дала пинка. Все засмеялись. Алла стала нарочно держать Мусю, а Кукла сзади била ногой.

Муся выкрутилась и укусила.

— Ах ты! — Алла пыталась стрясти ее, наконец оттолкнула, на ее красивой руке остался пунктирный овал.

Я пихнула передних, схватила Мусю за рукав и быстрым шагом повела прочь. Я тащила и тащила ее, а в другой руке мотались ткани.

Шли молча. Я почувствовала, что все еще веду ее, и сбросила девочку с себя, как будто это не я, а она ко мне прицепилась. Остановились. Я отскочила — чуть не наступила на дохлого голубя, изломанного, как будто вывернутого наружу. Я стояла и смотрела.

Валялись перья. Я стояла и смотрела.

— Хочешь, покажу тебе, где кошки спят? — вдруг спросила Муся.

На поляне было тихо, ветер дул далеко.

— Здесь их много, — прошептала она. — Лежат под деревьями. Она раздвинула стеклянную траву, внутри спала круглая кошка. Мы наклонились, дымчатый пух дрогнул от нашего дыхания.

Муся быстро схватила кошку. Та зашипела, забарахталась. Муся прижала ее к животу, стала гладить.

— Держи.

Я взяла.

Мы заворачивали кошку в ткань, будто младенца. Качали на руках, передавали друг другу, катали в старой коляске.

Утром опали яблоки. Тротуары покрылись кляксами. Соседка сказала моей бабушке: «Слишком много яблок завязалось, слишком много».

Ночью меня пугали плывущие белые квадраты на потолке. Я слушала, как бабушка дышит. «Бабочка умрет не скоро… Первым умрет дедушка, он старше». Я успокаивалась и засыпала.

— Девочки почему-то перестали заходить, — заметила бабушка за завтраком. — Ты теперь играешь с маленькой Лилей? Я пожала плечами. Муся узнала, где я живу, и ждала меня у подъезда. Мы пошли гулять.

— Ты мой лучший друг, единственный, — сказала Муся.

Дворник косил траву: «Гэк! Гэк! Гэк!» Муравьи метались по его сапогу. Мы залезли в шалаш из скошенного сена. Я обрадовалась: внутри сидела Кукла. В руках у нее было по саранче. Она сближала руки, насекомые молотили челюстями, отрывали друг другу лапы, крылья.

— Привет, — сказала я.

— Молчок и Кошечка, — ответила она и ушла, бросив половинки.

— Я придумала. Мы заболеем дизентерией, — шепотом сказала Муся. — Объедимся зеленых яблок, нас положат в больницу. Тогда тебя не увезут.

Схватила с земли битое яблоко, отерла о подол.

— Ну ешь же!

Я откусила.

Утром дедушки не было за завтраком.

— Пока не вернулся, — сказала бабушка. — Ночью был ветер, много нападало.

Дедушка работал дворником, выходил из дома рано и возвращался к завтраку. Нагребал листья в огромные кучи. — Что станет с листьями? — Превратятся в перегной для деревьев. — Что такое дизентерия? — спросила я. — Дизентерия? Такая болезнь. — От нее умирают?

— Ты, наверное, музыку услышала, — улыбнулась бабушка и погладила меня. — Утром шел оркестр, несли кого-то из девятого дома. Я выбежала на улицу. Еловые ветки вели к проспекту, я догнала. Я боялась узнать, куда приведут ветки.