– Пусть так, но это все равно новость.
– Прошу, я твержу тебе уже всю неделю: сейчас не лучшее время. Если ты заботишься о Шарлотте, если заботишься обо мне, ты подождешь.
Наверху зазвонил телефон.
– Я отвечу, – крикнул Адам с лестницы. Саймон ждал, чтобы убедиться, что звонят не Кейт, его рука тихо лежала на моей шее. Звонили не ей, и он продолжил говорить.
– Слушай, Кейт. Тебе от этого не уйти.
– Уйду , ведь ты же ушел . И почему ты так говоришь? Это реальная жизнь, Саймон. Это не игра… – Но затем она осеклась, возможно, осознав, что разговаривает как он. Полагаю, человечья проблема в том, что люди все повторяют по много раз. Каждая ситуация – это отголосок предыдущей. Даже серьезные ситуации вроде этой. Исход уже очерчен. И преимущество собак в том, что мы знаем, когда заткнуться. Мы знаем, когда взять себя в лапы.
– Ты устала, Кейт. Ты устала от всего этого. – Он критически оглядел комнату. – Это не ты. Хватит себя обманывать.
Она посмотрела на него и на мгновение ее лицо смягчилось.
– Я горжусь своей жизнью и своей семьей. Я много трудилась ради всего этого , и не дам тебе это забрать.
Голос Адама был слышен наверху: он говорил по телефону, но слов было не разобрать. Саймон взглянул на потолок, в то самое место, где стоял Адам, и затем снова повернулся к Кейт.
– Я люблю тебя, – сказал он с намеренной угрозой.
– Ну так оставь нас тогда. Потому что это и есть любовь: способность отступить.
Напряжение в воздухе нарастало. Саймон наслаждался каждым мгновением, черпая силы из опасности, словно он уже шагал с края утеса.
– Неправда, Кейт. Неправда. Вообще-то наоборот. Любовь это не способность отступить. Любовь – это не давать себя останавливать. – Несмотря на его слова, любовью от него не пахло. Только жадностью. И страхом.
– Мы совершили ошибку. Мы оба. Это была одна ночь, много лет назад. Мы были пьяны. Мы сделали, что сделали, и на этом все закончилось.
– Ты кое в чем не права, Кейт. Ничего не закончилось. Шарлотта не исчезла, верно? И мои чувства к тебе не исчезли. И ты все так же несчастна, как и в ту ночь, когда Адам решил поехать смотреть ту глупую постановку, которая ему вроде как нравилась, от школьного драмкружка, или что там это было – как долго он отсутствовал? – два часа, сразу после того как ты узнала, что потеряла работу. Неудивительно, что ты позвонила мне. – Он откинулся назад. – Видишь ли, у меня есть ощущение, что Адам нисколечко не изменился, как и ты. Скажи мне, что изменилось? Ну, давай.
– Саймон, прошу. Зачем ты это делаешь?
– Мы бы славно жили вместе, Кейт. Это было бы приключение . Это было бы захватывающе . И что бы ты ни думала, я стал бы хорошим отцом для Шарлотты.
– А как же Хэл?
– А, так ты привыкаешь к этой мысли.
– Я не привыкаю. – Кейт остановилась. Она готова была расплакаться. Саймон все еще гладил меня по голове. Но теперь сильнее, так что кожа над моими глазами оттягивалась. Я ушел от него к Кейт. Она снова заговорила. Я не услышал первую часть фразы, потому что моя голова кружилась. Услышал только окончание:
– …ты не знаешь, каково это – растить детей и поддерживать их безопасность.
– Я знаю , что делает тебя счастливой. Это дает мне преимущество перед Адамом.
Кейт дернулась от его слов, и наступило молчание. Молчание было определенно на стороне Саймона, и похоже, они оба это понимали. Каждый предмет в комнате бледнел и терял запах.
На мгновение, которое, казалось, длилось вечно, все было кончено.
Саймон победил.
Я абсолютно никак не мог заглушить этот тошнотворно сладкий запах победы. Кейт, обычно такая собранная, контролирующая все вокруг, понимающая тайные законы Семьи лучше любого человека из всех, что я знаю, которая любит убирать все, что ей не нравится, теперь совершенно лишилась сил. Как и я.
Наконец, прикрыв глаза, она сказала:
– Все, что ты сделал, это заставил меня понять, как много для меня значит моя семья.
Наверху голос Адама замолк. Телефонный разговор был окончен.
Саймон улыбнулся.
– О, да, твоя семья.
Теперь оба, Саймон и Кейт, смотрели вверх, следя за шагами Адама, пока он пересекал потолок.
– Прошу, Саймон, – сказала Кейт голосом, который одновременно казался тише и громче, чем раньше. – Мы ответственные взрослые, а не влюбленные подростки, ведущие себя как в мыльной опере. Просто пойми, мне жаль, но пожалуйста, не знаю, подожди немного. Прошу. Я поговорю с Адамом, правда, но дай мне это сказать. Тебе не поможет, если ты скажешь ему – ты лишь потеряешь нас обоих.
Читать дальше