Ричард Кондон - Честь семьи Прицци

Айрин свернула на парковку у ресторана.

— Зачем нам эта еда, Чарли? Поехали сейчас же домой тренироваться в постели для Олимпийских игр.

— Ну подожди. Я хочу немного посидеть тут, как в старые добрые времена, ощутить знакомый вкус. Знаешь, о чем я сейчас подумал?

— О чем?

— У нас в машине чемодан, полный денег. Мы могли бы поехать сейчас в аэропорт Сан-Диего, чтобы лететь в Даллас, а оттуда — куда угодно.

— Куда бы тебе хотелось?

— Однажды мне попался проспект из бюро путешествий, который я никогда не забуду. Там было о Южных островах в Новой Зеландии. Очень тихо и красиво.

— Так поехали, черт подери, поехали прямо сейчас. — Айрин наклонилась, взяла его руку и поцеловала. — Что толку, Чарли? Они нас найдут, куда бы мы ни уехали. Для Прицци это дело чести, не правда ли? Ты теперь босс, так что будем благодарны судьбе. А на Южные острова поедем в будущем году.

Чарли нежно поцеловал ее в щеку.

— Последний ананасовый сок с ромом и едем в постель.

Айрин заглушила двигатель и открыла дверь.

Знакомый официант усадил их за прежний столик. Все было как в первый раз. Оба позволили себе на время отвлечься от своих намерений. Чарли смотрел в глаза Айрин, держа ее за руку, и выглядел при этом как тысячи других влюбленных мужчин, которые с удовольствием демонстрируют свою влюбленность. Но внутренний голос продолжал твердить ему, что он профессионал и ведет себя так, чтобы не вызвать ее подозрений, при этом ему страшно хотелось признаться ей во всем и, если она поймет, схватить вещи и деньги и уехать к черту на кулички.

— Наверное, стоит запереть машину, — сказал Чарли, — а то как бы деньги не пропали.

— Я и не думала, что тебе удастся заставить Прицци их вернуть.

— Он благодарен тебе за Филарджи, а пятьсот сорок тысяч — это пустяки. Ты стала семейной звездой.

— Ну и бизнес!

«Зачем эти дурацкие разговоры? — думала Айрин. — Они только осложняют дело». Разговаривать надо было раньше — в день их первой встречи. Им сразу следовало поговорить друг с другом начистоту. Это одна из тех вещей, которую обе стороны должны понимать, и если понимает только одна сторона, ничего не получится. Вообще-то Чарли чудесный человек. Может быть, они и есть две половины одного целого, о котором говорят поэты, и все, что им было необходимо, — это не врать и не идти на поводу у тех, кто хотел использовать их в собственных целях. Но теперь поздно даже думать об этом. Подобные мысли снижают скорость реакции. Она рискует промахнуться и испортить свою положительную статистику.

— Нам пора, Чарли.

Когда они вышли из машины, Чарли сказал:

— Вот твои пятьсот сорок тысяч.

— Заноси в дом, — улыбнулась Айрин, отпирая дверь, — положим их туда, где мы их нашли.

В прихожей она открыла шкаф, Чарли поставил чемодан на пол, а Айрин ногой впихнула его поглубже и захлопнула дверцу.

— Ты не будешь пересчитывать?

— Зачем? Ты ведь пересчитал.

Обнявшись, они стали медленно подниматься по лестнице в спальню.

— Эй, у тебя тут целый арсенал, — заметила Айрин, когда ее рука нащупала у него под пиджаком тридцать восьмой «магнум».

— А почему бы и нет? У меня с собой было полмиллиона долларов.

— Надеюсь, ты не возьмешь это в постель?

— Я жду не дождусь, когда можно будет снять это хозяйство.

В просторной спальне Айрин был зеркальный потолок, в котором отражалась огромная кровать. Она скромно сидела и наблюдала, как Чарли снимает пиджак, отстегивает портупею и вешает все в шкаф в дальнем конце комнаты.

Они раздевались, сидя на кровати спиной друг к другу. Чарли надел пижамные штаны и нарочно прошелся перед Айрин, голый по пояс, чтобы она видела, что он безоружный.

— Я уже готов, — крикнул он из ванной, — сутки разлуки сделали из меня сексуального маньяка.

— Потерпи еще пять минут, — улыбнулась Айрин, изображая томность.

Когда Чарли вернулся и лег в кровать, Айрин встала и пошла в гардеробную. Он лежал на животе, опираясь на один локоть и опустив другую руку с тонким длинным ножом Маркси на пол, и смотрел, как она расчесывает волосы в освещенной гардеробной. В спальне было темно. Зная Чарли, Айрин думала, что он рассчитывает на целую ночь любви и сейчас не ожидает нападения. Чарли закрыл глаза, готовясь обернуться тигром, когда она ляжет в постель.

Айрин вынула из шкатулки пистолет и встала боком, чтобы его не было видно. Когда она начала приподнимать руку, Чарли пошевелился. В следующее мгновение он с силой швырнул нож, который пролетел пятнадцать футов, разделяющих их, и достиг цели. Айрин промахнулась, потому что лезвие рассекло ей горло и позвоночник, пригвоздив к дверному косяку. Ее славная жизнь прервалась за три коротких секунды.