Иван Борисов - Неразумные головы Змея Горыныча [Авторский сборник]

— Как хотите, — снова грустно произнесла она.

— Я улетаю, — и решительно взмахнул крыльями.

— До свидания, — донеслось мне вслед.

Весь вечер и всю ночь я провёл в таком состоянии, словно что-то потерял. Неужели она ранила моё сердце, хотел спросить я самого себя, но у меня не хватало воли, чтобы дать на этот вопрос положительный ответ.

Утро следующего дня выдалось тёплым, солнечным. Влага быстро испарялась. На траве и цветах блестели остатки росы.

Я провёл бессонную ночь и чувствовал себя неспокойно. Иголочка, накануне вонзившаяся в сердце, ныла. Выпив капельку росы, я поспешил на прежнее место, но там никого не было. Ни следа не осталось от вчерашней незнакомки. Может, она мне приснилась, успокаивал я себя. Тогда почему ранено сердце? Несколько раз в день я прилетал на то место. Но напрасно. На следующее утро прилечу в последний раз и, если её не будет, больше там ни разу не появлюсь, решил я. Но когда этот последний раз наступил, я увидел её…

— Здравствуйте! — сказал она весело. И сказала первой.

— Что мы будем делать? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она.

— Может, полетаем над цветами? Смотри, сколько их вокруг!

— Я согласна, — сказала она и вспорхнула. Полёт её был легким и нежным. Крылышки еле трепетали, то поднимая её вверх, то опуская вниз. Я любовался её полетом.

Мы долго летали вокруг цветов. Я рассказывал ей разные, тут же придуманные истории про них. Она очень внимательно слушала и часто повторяла за мной услышанное. У неё была удивительная память. Наконец, она сказала:

— Что-то мне уже неохота летать.

— Ты устала?

— Нет. Но я больше не хочу.

Меня такой ответ огорчил. И я спросил:

— Я тебе надоел? Мне улететь?

— Не знаю.

Я огорчился ещё сильнее, иголочка ещё глубже вонзилась в сердце. И сказал:

— До свидания. Я улетаю.

— А когда вы прилетите ещё? — как ни в чём не бывало спросила она.

— Не знаю, — ответил я её словами.

— Прилетайте.

— Зачем? Я буду прилетать, а ты не будешь со мной разговаривать?

Последующие дни прошли словно в бреду. Я настолько привязался к маленькой бабочке, что уже ни часа не мог прожить без мыслей о ней. Она полностью пленила моё воображение.

— Вы такой умный. И не как все, кого я знаю. Вы так хорошо рассказываете свои истории про растения и цветы. Придумайте мне много историй, — сказала как-то она.

— Я постараюсь для тебя придумать много разных историй. Тебе нужны только весёлые?

— Почему же? Можно и грустные, и печальные, и даже трагические.

Однажды, будучи в особом состоянии духа, она призналась:

— Я тоже придумала несколько историй. Хотите, я расскажу вам.

— Конечно, хочу.

И она рассказала о маленькой бабочке-мечтательнице, которая искала себе друга. Я коснулся её крылышек своими. Она не отпрянула, не испугалась. И тоже нежно прикоснулась. Но лишь на краткий миг, и тотчас отстранилась.

Я был до безумия счастлив в тот миг. Но он исчез, как сон. И рану в сердце снова защемило. Она замолчала. Я сказал:

— Мне очень понравились твоя история. Ты можешь придумать ещё?

Она не ответила. Не ответила ни на этот, ни на другие вопросы. Моё огорчение дошло до предела, и я сказал:

— Тебе снова неприятно со мной?

Она молчала.

— Мне улететь? — спросил я.

— Не знаю, — тихо ответила она.

— До свидания! — печально сказал я.

— А вы завтра прилетите сюда?

— Нет, завтра я не прилечу. Я не буду прилетать целый месяц, и даже целых два или три месяца, — решительно сказал я и взмахнул крыльями.

— Я не буду так долго ждать, — произнесла она.

Я не стал спрашивать, что значат её слова, потому что знал: она не станет отвечать.

И действительно, я долго не появлялся на поляне. Мне было больно, горько, я не находил себе места все дни разлуки. Какой же силы очарование исходило от неё, какую власть обрела она надо мной, чтобы довести меня до такого состояния. Я не знал, что чувствовала она. И не пытался представить, потому что мне и без этих мыслей было невыносимо больно.

Наконец, у меня не осталось сил терпеть разлуку, и я стал изо дня в день прилетать на наше прежнее место. Я проводил часы в созерцании цветов, над которыми мы порхали вместе. Я вспоминал самые приятные мгновения, но их, увы, было так мало. Отчаяние моё дошло до предела, когда, наконец, я увидел её.

Она опустилась на лепесток рядом со мной и сказала своё прежнее:

— Здравствуйте.

И ни слова упрёка, почему я долго не прилетал. Как будто не было разлуки.