Поль-Лу Сулитцер - Деньги

Если оставить в стороне эти словесные перепалки, то мы живем полноценной супружеской жизнью. Любопытно, но хозяйка из нее никакая, хотя она и управляет отелем на тысячу номеров; перекрась нашу гостиную в фиолетовый цвет, она и не заметила бы. Я знаю и проверял это. Мы живем хорошо и даже очень хорошо. Четырнадцатого марта мой капитал впервые подошел к отметке в миллион долларов, позже мы увидим, почему в моей памяти сохранилась эта дата. Со дня возвращения в Гонконг я еще не виделся с господином Хаком, но через Чин-и-что-то-там-еще он передал мне привет.

И еще: список. Сколько раз я возвращался к нему, часами читал, перечитывал до тошноты, запоминал наизусть содержащуюся в нем информацию. И он, точно оттиск, отпечатался в моем охваченном холодной яростью сознании. Он помог мне лучше понять, что представляла собой империя отца. Как и Лаватер, каждому я присвоил порядковый номер. Под номером один с большим отрывом значился Мартин Ял из Женевы; под номером два — дядя Джанкарло, паршивый старший брат отца, в прошлом преподаватель английского языка, а сегодня — рантье, проживающий в Лугано, и он не лучше Яла; под третьим — Элвин Бремер, имя которого мне незнакомо (наверное, он бывал у нас в Сен-Тропе во время отпуска): у него роскошный дом на берегу озера Мичиган в Чикаго, неподалеку от кампуса Университета Лойола, и он президент компании по производству цемента и строительных материалов с капиталом в двадцать миллионов долларов; под четвертым и пятым (они связаны между собой) — некие Джон Ховиус, аргентинец, и шотландец из Глазго Джеймс Дональдсон: у обоих крупные дела в Латинской Америке, особенно в Чили, они связаны с банком Яла через изощренную сеть компаний, изощренную, но реальную; под шестым — калифорниец по имени Сидни Ламм, строительный подрядчик из Сан-Франциско.

И наконец, под седьмым — француз Анри-Жорж Ландо. Он из Парижа, имеет квартиру в шестнадцатом округе, недвижимость и большой пивной ресторан на Елисейских Полях.

«В соответствии с вашими пожеланиями мы работаем над тем, чтобы на каждого из этих людей собрать максимум информации», — написал Марк Лаватер в переданном мне первом досье. С тех пор наши связи с налоговым консультантом стали более тесными, мы часто созваниваемся, и однажды я пригласил его вместе с женой приехать к нам в Гонконг на новогодние праздники.

Супружеская пара прилетает двадцать третьего декабря и проводит с нами пять дней. Основную часть этого времени мы посвятим внимательному изучению новых документов, которые Лаватер привез с собой.

— Начнем с француза Ландо. Мы наблюдали за ним, это было несложно. Вы могли с ним встречаться в Сен-Тропе или в квартире ваших родителей на Рю-де-ля-Помп. Во всяком случае, он видел вас, когда вы были ребенком.

На фотографии, которую показывает Лаватер, солидный пятидесятилетний мужчина с розеткой ордена Почетного легиона и волосами с искусственной сединой. Немного вялый рот. Лаватер:

— Мы собрали на него всю финансовую информацию. Мы даже знаем, что в 1968 году он открыл счет в швейцарском банке и его деньги все еще там; депозит должен составлять около семисот тысяч франков. А вот что он имеет официально: две квартиры в Париже — одна на проспекте маршала Лиотэ с видом на ипподром Отёй, другая, более старая, на острове Сите; в последней проживает его любовница. Он также владеет виллой в Каннах… Я забыл сказать: хотя квартира на Сите оформлена на упомянутую любовницу, Аманду Ферне, ее настоящее имя Марта, но где-то должен быть документ, отменяющий официальный акт собственности. Это все, что касается его непроизводственных ресурсов. Основной источник дохода — большой пивной ресторан на Елисейских Полях, оцениваемый в восемь-девять миллионов. Он купил его за четверть этой суммы в апреле 1957 года.

— Через восемь месяцев после смерти отца. Откуда взялись деньги?

— Тогда он представил долговые обязательства, которые были оплачены полностью и в срок банком Мартина Яла. Три миллиона новых франков. До этого он хорошо зарабатывал на жизнь, находясь рядом с вашим отцом, но не более того.

Обычно, когда я на чем-либо сосредоточен, я начинаю ходить по комнате. Вместо того чтобы остаться в кабинете, мы с Лаватером выходим из дому и направляемся на Де-Вё-роуд. Разговаривая на ходу, Лаватер наслаждается необыкновенным зрелищем улицы. Я веду его на Центральный рынок, в квартал тканей, на торговый ряд с уличной едой.

— Три миллиона сребреников Иуды.