Татьяна Беспалова - Похищение Европы

Слынчевбрягский смартфон промурлыкал, извещая, что в почтовый ящик пришло новое письмецо. Наташа взяла в руки гаджет. Так и есть — ответ Игоря. Экран смартфона достаточно велик. Можно не напрягая уставшие глаза прочитать единственную фразу ответного послания: «У нас на это дело целая ночь до завтрашнего утра». В начале фразы нет приветствия. В конце — нет подписи. Последние пять лет они общались с Игорем в режиме постоянного диалога. Она надеялась, что с отъездом на постоянное место жительства в Болгарию эта связь прервется, и сейчас была неприятно поражена собственной реакцией на короткую двусмысленность старого друга. Наверное, её одиночество слишком затянулось, намереваясь превратиться в вечность.

Наташа вернулась во двор. Что же приготовить на ужин? Она подошла к мангалу. Угли с тихим шуршанием сыпались из мешка, а потом быстро занялись голубоватыми огоньками. Она вошла в пустую кухню. Переполненный холодильник выдохнул острые ароматы местной снеди. Колбаски с паприкой!

Наташа старалась двигаться по возможности тише — хотелось продлить уединение. Где-то в глубине дома послышалась тихая возня и цокот — Люлёк всё-таки расслышал, как она закрывает холодильник. Пусть ей не избежать небескорыстного любопытства Люлька. Она не будет спешить. Она устала торопиться. Как же хорошо иногда побыть совсем одной! То есть абсолютно одной, когда не беспокоят люди и тревожные мысли. Вернувшись во двор, она разложила колбаски на решетке и поместила её над углями.

— Мама, что это? — капризный голосок разогнал тишину позднего весеннего вечера. На запах жареных на гриле колбасок с паприкой явились оба: мальчишка и его пёс.

— Это колбаски, Гриша. Местная еда. Хочешь?

— А я такое раньше ел? — за её спиной шуршали неуверенные шаги сонного человечка и цоканье собачьих когтей.

Наверное, Гриша не надел очки, а притащился во дворик так, наудачу. А Люлёк пришёл следом, надеясь снять и с этой, слишком поздней для него, трапезы полагающийся ему налог.

— Ел, сынок. Ты забыл, как Надюша жарила такие на днях?

— Значит, это можно есть, — разочарованно протянул Григорий.

Чуткий к материнским интонациям, он сразу смекнул, что все его претензии и поползновения потребовать чего-то другого сейчас будут отвергнуты. Он принял из рук матери тарелку с едой и, сопровождаемый псом, удалился к себе в комнату.

Ужин удался на славу — никто из домашних больше не побеспокоил её. Теперь можно на свободе предаваться собственным мыслям — весёлым и не очень. Она откупорила было бутылку местного прошлогоднего вина, но поразмыслив, снова заткнула горлышко пробкой. Вина не хотелось и она напилась чаю.

Наташа успела привыкнуть к тихому скрипу этой двери, к тому, как в зеркальной двери шкафа отражается её теперешняя жизнь — стол, зеленоватый свет настольной лампы, большая кровать, туалетный столик, пара кресел — пожалуй, всё. Её спальня — самая большая из спален этого дома. Она же — кабинет. Совсем рядом, за стеной спят её мать и отец. Окна их комнаты также выходят на море. Окна комнат детей — в увитый виноградом дворик. На первом этаже располагаются кухня, гостиная, спальня тёти Благи — младшей сестры матери Наташи. Под лестницей, рядом с гаражом есть ещё одна совсем крошечная комнатушка, без окна. Её занимает бестолковый и неюный сын тёти Благи, именуемый Лазарем. Великовозрастный бездельник совсем неуместен в семье Наташи и ухитрился быстро надоесть. Но как отказать тёте Благе? Да и не выгонишь же родственника. Значит, надо его трудоустроить и непременно женить. Только кто же в наше время пойдёт за такого?

Пёс, сыто облизываясь, прошмыгнул в комнату следом за ней и уже улегся в ногах кровати. Ну, вот бесконечный день и окончен. Оставшееся время она посвятит сну и мечтам. А потом, часов через пять-шесть она услышит, как гремит на кухне посудой её мать. Тогда ей придется встать и начать новый день с писем. Потом работа и обед, а потом…

— Я не в силах бродить по этим лабиринтам. Стоит только мне свернуть с набережной налево или направо, как я тут же теряюсь, — мужчина говорил на болгарском языке, забавно растягивая слова, будто был вусмерть пьян.

Под её окном раздались нетвердые шаги. Наташа погасила настольную лампу. Она любила делать разные дела в полной темноте, ориентируясь по расплывчатым образам и наитию. Темнота никогда не пугала её. Наоборот, полная темнота давала уверенность в своих силах, ощущение неуязвимости и превосходства над другими. Но именно сейчас темнота вовсе не казалась полной. На набережной горели редкие фонари, наполняя её комнату размытыми тенями. Вдали, над водами залива висело неугасимое, бисерное зарево Солнечного берега, ноут отсвечивал холодной голубизной. Разве это темнота? Наташа притихла, прислушалась.