Татьяна Беспалова - Похищение Европы

Перед началом атаки они сидели на земле у основания баррикады. Ибрагим Абдула докуривал сигарету. Тлеющий окурок опалял его бороду, но он никак не хотел его выбрасывать. И где достал? Шурали впервые наблюдал у него нехорошую христианскую привычку. Бригадные машины тарахтели неподалеку, заполняя пространство за баррикадой плотной, белёсой взвесью. Затычка распорядился не жалеть солярки. Под пологом белого тумана минометные расчёты готовились к залпам. Потом уже их атаку поддержат стволы бронетехники. Но сначала им придется преодолеть ограждения лоджий первого из этажей. — Ты куришь… — прошептал Шурали. — Сегодня мы все окажемся в объятиях Аллаха… — Не шути так, русский!

— Кто я такой, чтобы шутить именем Всевышнего, да прославится оно в веках? — Мы выживем. — Не все. Давай простимся, что ли. — Зачем? — У солдат моего народа есть обычай прощаться перед боем. — Я не солдат твоего народа. — Ты — мой народ. Последнее, что у меня осталось.

Объятие русского было порывистым и крепким. От него пахло табаком, порохом и слезами. Расчеты минометов дали первый залп. Прислушиваясь к глухим разрывам и стрекоту осколков, они позабыли разомкнуть объятия. А йеменцы давали залп за залпом. Наконец, последовал гортанный оклик.

— Аллах Акбар! — возопил Затычка.

И бойцы с дружным рёвом полезли через баррикаду. Их растормошил молоденький дурачок. Его обидная брань рассмешила Ибрагима Абдулу, а Шурали чувствительно огрел наглеца прикладом. Юный йеменец, стеная, перевалился через гребень баррикады.

— Ну что, пора? — спросил Шурали. — Почему ты плачешь?

— Ты говоришь со мной по-русски!

— Хватит. Вперед. За веру! — проговорил Шурали на языке пушту.

Он карабкался на верхушку баррикады плечом к плечу с Ибрагимом Абдулой.

— Аллах Акбар! — ревел русский, выпуская короткие очереди поверх голов идущих в атаку бойцов Затычки.

Пули его автомата превратили оконные стекла первого этажа в мелкий бесцветный бисер. Люди племени гурани, вытянувшись цепочкой, обходили злополучный квартал слева. Остальные перли напролом, намереваясь штурмом взять первый этаж. Теперь противник перестал скрываться. Со второго и третьего этажей им отвечали короткими очередями. Очевидно, экономили боекомплект.

Дурачка звали Мураши. Сынок башмачника из Ибба [15] Ибб – город в западной части Йемена. , до прибытия в бригаду Затычки, он не видывал ничего кроме зеленых гор, пышных, обильно орошаемых садов и деревянных колодок своего отца. Какими судьбами его занесло в Халеб — то лишь Аллаху единосущному ведомо. Заскучал, видать, с утра до вечера, рассматривая тучные поля. О величии возмечтал в свои неполных двадцать лет. Жалость всякий раз касалась сердца Шурали, когда он смотрел на смазливое, опушенное плохо отрастающей бородой лицо Мураши. Продолжительные скитания по степям Сирии не даровали дурачку преимуществ раннего взросления. Он как был, так и остался деревенским недотёпой. Так и не научился толком обращаться с оружием, которое в его неумелых руках быстро превращалось в бессмысленную железяку, пригодную лишь для использования в качестве дубины, но никак не для стрельбы. Мураши очень гордился своим новым русским автоматом. Да, жители русских городов умели изготавливать надёжное, неприхотливое оружие. Затвор на автомате Мураши все ещё не был заклинен и потому он использовал оружие по прямому назначению: поливал раскаленным свинцом межкомнатную перегородку полуразрушенного многоэтажного дома. Они прятались за цементным ограждением лоджии. Ответный огонь не мог пробить панели из литого железобетона, но если высунуть голову из укрытия — всякое могло случиться. Поэтому Мураши поднимал оружие высоко над головой и палил длинными очередями, не глядя. Невдалеке дымила выхлопом бригадная БПМ. Она несла в своём брюхе практически неисчерпаемый запас патронов — можно не скупиться. АКМ Мураши извергал металл и грохот. Прерывистые огненные линии, испускаемые им, беспорядочно метались из стороны в сторону. Пули крошили цемент, рвали металл арматуры, разбивали в щепы дерево и пластик. Ибрагим Абдула уже лез на парапет лоджии. Он тоже не жалел патронов, то и дело бросая под ноги Шурали пустые автоматные рожки.

— Остановись! — Шурали ухватил друга за щиколотку. — Нет смысла! Там никого нет!

— Что?!!!

Шурали махнул рукой в противоположном направлении. За гребнем баррикады у них в тылу метались сполохи огня. Шурали видел, как вздрагивает, постепенно оседая, тело их недавнего укрытия. Из разорванных пулями мешков высыпался наполнявший их песок. Кто-то долбил по баррикаде из крупнокалиберного пулемета с тыльной стороны. Стволы бронетехники Затычки отвечали противнику частой пальбой. Похоже, враги предприняли обходной маневр, продемонстрировав несвойственную им сообразительность и тактическую смекалку. Возможно, они имели и альпинистское снаряжение. Иначе каким образом им удалось бы покинуть многоэтажку, минуя нижние этажи? Мураши продолжал поливать пулями пустую цементную коробку. Ибрагим Абдула стукнул его кулаком по черепу. Йеменец выронил оружие и схватился за голову.