Йото Крыстев - Зерна гранита

«Революционер с полуслова должен понимать задачу целиком, — учил его Тодор Златанов, с которым они часто встречались. — У нас нет времени на объяснения».

Каждый вечер под пропитанной потом рубахой переносил Иван письма в Тетевен. Там их забирали незнакомые люди, а утром на условленном месте он находил или письма, или пакеты. Он прятал их в котомку и молча примыкал к группе рабочих.

— Иване, чем ты набил свою торбу, что она раздулась будто волынка? — спросил его как-то утром парень из их квартала. — Может, тебе луканку [6] Луканка — сорт твердой колбасы. — Прим. ред. кладут, да ты прячешь ее от нас, чтобы самому съесть?

— А ну не придирайся к парню, — приструнил его невысокий мужчина средних лет. — Знаешь ведь, что он книги носит. Учится, учится, а только и ученым у нас счастья нет.

— В наше время лишь жулики и преуспевают, — тихо произнес кто-то, кого Иван не мог рассмотреть…

Топот двух пар тяжелых сапог прервал нить воспоминаний, и Иван пошевелился.

— Он здесь, господин старший полицейский!

— Открой!

Иван узнал голос старшего полицейского Цано Стефанова.

Луч электрического фонарика скользнул по стенам и остановился на нем.

— Давай поднимайся, поговорим малость. Думаю, водить нас за нос ты не будешь и скажешь все, что нужно.

— А-а, предводитель взбунтовавшейся тетевенской молодежи! Как отдохнул? Наши гостиные не самые удобные для сна, но уж чем располагаем…

Прищуренные кошачьи глаза Йордана Николова встретили Ивана насмешкой. Он полулежал на кожаном диване. Старший полицейский Цано Стефанов встал в стороне от двери. Комнату наполнял сизый сигаретный дым. На столе стояла недопитая бутылка ракии, лежала тонко нарезанная луканка и бастурма.

Иван остановился у окна. Под ним внизу спал квартал Кузур, позади которого могучей стеной вздымалась громада Балканского хребта.

Сколько собраний было проведено в его ущелье! Там они с Колци опробовали и первые изготовленные ими ручные гранаты. На душе стало тепло от мыслей о походах с друзьями по этим лесам. Пенка, Райна, Милка, Колци… Эти дорогие ему люди сейчас далеко от него. Много раз они стояли на поляне под Трескавцом и с отвращением смотрели на эту покосившуюся от времени «душегубку», как называли они полицейский участок. На этом же самом месте когда-то, в период османского ига, находилась резиденция правителя — конак. Здесь турки пили кофе и били, мучили и истязали непокорных горцев. В это здание входил и Выло Вутов, предавший Бенковского, чтобы получить награду за головы бунтовщиков.

И в 1923, и в 1925 годах…

Ах, если бы камни могли говорить!..

Темница широкими шагами пересек комнату. Остановился, поднял бутылку, и жгучая жидкость шумно заклокотала в его горле. Выпив, он набил рот луканкой. Протянул бутылку со сливовицей и Цано. Затем повернулся и долгим взглядом посмотрел на Ивана. Показал глазами на опустошенную бутылку и произнес:

— От отца твоего. Уважает нас человек, а ты заставляешь нас тут сидеть, как филинов. Нынешней ночью нам надо все закончить! Причем по-человечески. До тебя тут и Кирил, и другие тоже упрямились, но мы им показали, что можем вытягивать слова и без их согласия.

Иван слегка побледнел.

«Сколько же их мучили! Кирчо парень сильный, волевой. Ведь это он дал мне «Что делать?» Чернышевского и часто любил говорить, что считает себя вторым Рахметовым. Наверное, не выдержал. Не дождался той единственной, роковой секунды! Но эти… — Он украдкой взглянул на Темницу, стиснул зубы. — Изверги!..»

Ивану вспомнились напутственные слова, которые часто повторял ему Дико Гаврилов, который побывал во многих фашистских тюрьмах и застенках: «Даже если товарища твоего приведут, если он в глаза тебе скажет, что ты участвовал в нашей работе, все равно отрицай!»

— Ну а сейчас давай рассказывай про это… про все, о чем я тебя уже спрашивал! — вкрадчиво произнес Николов.

— Я ничего не знаю. А придумывать, как, может быть, делают некоторые, ниже моего достоинства, как и всякого честного человека.

«Упорный парень! — Скрипнув зубами, Темница нервно зашагал по комнате. — Глуп он или настолько силен?! Если бы мы были в Плевене, я бы с помощью нашей новой техники еще днем вытянул бы из него все, что мне нужно! А тут, в этом курятнике, кроме полена, ничего нет». Он остановился, посмотрел на Ивана. Взгляды их встретились.

— Жить тебе хочется? — спросил Темница.

— Хочется, — сразу ответил Иван.