Александра Флид - Грустная девочка

– А что тебе не нравится? Она на тебя кричит?

– Нет, просто… я не знаю. Она живет странно. У них телефон громкий. И вода у них очень горячая. Не люблю руки мыть перед обедом.

Филипп засмеялся:

– Это мелочи, переживешь. Ну, а ты сама чем ее расстраиваешь?

– Не знаю. Иногда она бывает грустная.

– Понятно… все с вами понятно. Но если тебе нравится, как она тебя целует, тогда ты должна ей прощать почти все. Только если она кричать начнет или забудет покормить, ты сразу мне скажешь, хорошо?

– Да, – взяв его под руку, пообещала София.

Вначале Эмма забирала ее на два часа, а потом это время увеличилось до целого дня. Мамы Эммы вечно не было дома, и все комнаты были в их распоряжении – они проводили вместе всю субботу и почти половину воскресенья. В прошлый раз Софии даже удалось остаться там на всю ночь, и тогда она впервые спала в кровати рядом с взрослой тетей. Она искупалась в чужой ванне и ей разрешили пользоваться взрослым мылом, которое пахло как настоящие духи. Потом София оделась в теплую рубашку с закатанными рукавами и легла у стенки, а Эмма лежала на краю. И все чудища, которые обычно прятались в шкафу или за окном, испугались и убежали, потому что Эмма обнимала Софию и гладила ее спину своей рукой.

Если раньше для Шерлока все приезды домой были, прежде всего, возможностью встретиться со своей женой и дочерью, то теперь ко всему прибавлялось напряженное ожидание. В каком состоянии будет София, когда он встретится с ней? Он всегда считал ее жизнерадостным и беспроблемным ребенком, но сейчас его прежние мысли казались просто последствиями недостаточной осведомленности.

Быть хорошим дядей для Софии всегда было просто. Что может быть легче, чем оставаться ласковым с ребенком, который ловит каждое движение, улыбается в ответ и всегда готов поболтать о пустяках? Для Филиппа стать хорошим опекуном было сложнее. Мальчику постоянно что-то не нравилось, он рос страшно упрямым и всегда норовил сказать или сделать что-нибудь наперекор.

Вернувшись домой одним осенним днем, Шерлок с ужасом заметил, что София, похоже, переняла эту черту у старшего брата. Теперь она отвечала отрицательно на каждый вопрос и говорила все противоположное тому, что слышала. Ирена утверждала, что с возрастом это пройдет, но Шерлок опасался, что ждать придется слишком долго. Характер малышки постоянно менялся, и его расстраивало то, что он не мог видеть причин всех этих метаморфоз, а его жене было попросту все равно.

Присутствие постороннего человека стало явственно проступать несколько позже – София перестала болезненно нуждаться в его обществе. В прежние времена она осторожно ходила за ним следом или ждала его, притаившись в гостиной, но теперь она часто сидела в своей кровати, занимаясь другими, одной ей понятными делами. Ее взгляд приобрел более осмысленное выражение, а в ее манерах стали появляться незнакомые черты. Сомнений быть не могло – малышка нашла себе эталон для подражания.

Поначалу Шерлок ошибочно связывал ее поведение с появлением новой горничной, но Ирена сразу же сказала, что Милена не общается с детьми. Она даже жаловалась на новенькую, говоря, что от общения с ней удовольствия не больше, чем от работы с утюгом или стиральной машиной, на что он резонно отвечал, что платят они прислуге не за душевные разговоры. Но если на Софию влияла не Милена, то кого нужно было благодарить на несколько отвердевший характер племянницы?

Только после нескольких недель раздумий, потратив изрядное время на исследование собственной памяти, Шерлок смог выудить имя, которое когда-то услышал от самой Софии. Эмма. Кажется, та соседка произвела на девочку очень сильное впечатление.

Как-то после ужина, когда дети мирно сидели по своим комнатам, а Диана ходила по периметру гостиной, держась за стены и хватая все, до чего она могла дотянуться, Шерлок завел разговор о своих предположениях.

– Кстати, та девушка, которая работала у нас по выходным, – она больше не приходит?

Ирена пожала плечами, глядя при этом в какой-то модный журнал.

– Нет, не приходит, – ответила она.

– Милена справляется всю неделю?

– Ну, зачем же… она ведь не приходит, когда ты приезжаешь домой.

– Но Эмма больше здесь не работает? – продолжал расспрашивать он.

Ирена подняла глаза и медленно закрыла журнал.

– Эмма? – переспросила она, и в ее взгляде мелькнул опасный огонек. – Да, ее помощь в доме больше не нужна. А почему ты спрашиваешь? Встретил ее на улице, когда шел домой?