Александра Флид: Грустная девочка

Я скучаю каждую минуту. По тебе, понимаешь? Всегда хочется что-то спросить, полюбопытствовать, поприставать с дурацкими просьбами. Вроде, можно было бы сделать это с тетей Иреной – она-то родила четверых на своем веку и уж точно знает, что и как там с беременностью. Только ты же знаешь, я никогда к ней не обращусь с проблемами. Она, к слову сказать, тоже еще ничего не знает. Их младшей дочери Марии уже пять лет, и они вынуждены тратить все силы на ее воспитание. Рисковые люди, что сказать. Я даже сейчас прихожу в ужас от мысли, что мне придется вот так не спать ночами и носиться за ребенком по двору, держа позади него пуховую подушку на случай падения. Впрочем, ничего такого для меня никто не делал, и я от этого не пострадала. Ты, насколько я помню, тоже. Так что мы обе знаем, что половину всех своих проблем мои родственники выдумывают себе сами. Разумеется, я никому кроме тебя, больше не говорю таких слов и ни с кем их не обсуждаю. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Совесть у меня, все-таки, твоими стараниями, осталась. Просто иногда распирает, и я не могу удержаться. Но ведь с тобой-то можно?

И знаешь, я на днях заходила в ателье к тетушке Мэйлин. У нее, как обычно, все кипит и искрит. Накупила клетчатых тканей («пепита», если помнишь, она в прошлый приезд тебе раз двадцать напомнила это название), и хочет шить жакеты на осенний сезон. Я пообещала, что куплю сразу два – в крупную и мелкую клетку. Уже приглядела подходящий фасон.

Может случиться, что я приеду вслед за письмом или даже раньше. Представляешь такое? Я просто очень хочу увидеть тебя, но сейчас без мужа уехать не могу. А пишу просто потому, что хочу много чего тебе рассказать. Можно и по телефону, конечно, но так я начинаю болтать без умолку о всякой ерунде, либо вообще молчу как рыба. В письме все как-то проще. Есть время подумать. Хотя, мне это не особо помогает.

Мысли мечутся, не могу поймать ни одну.

Всегда думаю о том, каким я была ребенком для тебя. Люблю ли я тебя так же сильно, как ты любила свою маму? Иногда я вспоминаю тот день, когда нам пришлось с ней расстаться, и мне становится страшно. Потому что я не знаю, смогу ли вынести все так же, как и ты. И потому что я не уверена в том, что вообще смогу это пережить.

Но ладно, чего это я о грустном. Пора надежд, самое лучшее время! Мы ведь еще молоды, у нас еще много чего впереди. На будущий год, когда родится малыш, я хочу приехать к вам надолго. К тебе и Мартину. Помнишь, как ты учила меня петь? Теперь (хоть это и в миллион раз сложнее), я хочу научиться у тебя быть матерью. Ты всегда говорила, что это можно только почувствовать. И я называю тебя мамой, потому что никакой другой матери мне не надо.

И, мамочка, я молюсь по ночам (хотя обычно я этого не делаю), чтобы мой малыш получил хотя бы десятую долю той любви, что выпала мне, когда я оказалась в ваших руках. Хотя бы десятую часть – и он будет счастливым».