Кристина Кабони: Таинственный язык мёда [litres]

– Что случилось? – она перешла почти на шепот. Анжелика с такой силой сжала телефон, что пальцы побелели.

– Я… это так тяжело, так тяжело.

– Что, мама, что?

– Знаешь… я часто спрашиваю себя, не ошибалась ли я в отношениях с тобой, можно ли было что-то сделать иначе.

Долгая тишина, полная невысказанности, темных пятен, которые Анжелика заставляла себя не замечать.

– Не начинай, мама. Прекрати. Меня в моей жизни все устраивает.

– Да… Но почему же тебе пришлось уехать?

– Пришлось? Не начинай, прошу тебя!

Анжелика вела себя резче, чем хотела, но она не привыкла к этому плаксивому тону. Ее мама всегда была жесткая и крепкая, как кремень.

– Я тоже тебя люблю, доченька моя. И запомни одну вещь, Анжелика, – вдруг прошептала Мария, – слова сами по себе мало что значат. По-настоящему значимы лишь поступки. Я скоро вернусь. По приезде тут же тебе наберу. Вот увидишь, все будет хорошо.

Анжелика хотела возразить, но связь прервалась. Она посмотрела на телефон, притормозила на площадке для стоянки, выключила зажигание и набрала мамин номер. Гудок, второй, она нетерпеливо считала.

Вдруг экран погас. Проклятие! Она попыталась перезагрузить телефон, но он и не думал включаться. Машинально она поставила телефон на зарядку. Решила, что позвонит попозже. Именно потому, что мама велела этого не делать. Перезвонит, потому что хочет знать, что скрывается за загадочной фразой, которую она произнесла. Какие слова? О каких поступках она говорила? И куда, черт побери, она собралась ехать? А главное, что будет хорошо?

Анжелика осознала, что все эти вопросы были неуместны, мама была вольна делать все, что ей хочется, впрочем, как и она сама. У каждой была своя жизнь.

Мария не принимала кочевой образ жизни дочери. Ей была непонятна одержимость Анжелики. А Дженнаро, ее отец, вернее, отчим, как раз понимал ее и поддерживал.

«Если она не посмотрит мир сейчас, пока молода…», – говорил он, пытаясь примирить их обеих.

Сначала Анжелика пыталась как-то объяснить маме необходимость в независимости, но та не желала понимать и страшно обижалась: «У тебя есть все, что можно только пожелать». Этими словами тут же заканчивался, если вдруг и вспыхивал, любой диалог.

Но это не значило, что Анжелика не делала того, что ей хотелось. Новые восходы, новые закаты, каждый раз в новом месте. Ей нравилось организовывать поездки, упаковывать ее мир в рюкзак и отправляться в путь. Ей был никто не нужен. Уже больше никто.

Она вновь подумала о матери, о том, что сказала ей. Что у той на уме на этот раз? Эту женщину и правда было непросто понять. Она глубоко вздохнула, пока тяжесть, что сдавливала грудь, не отпустила. В стиле ее мамы – не учитывать мнение дочери в принятии решений.

На губах промелькнула горькая улыбка. На самом деле было удивительным, что она посвятила Анжелику в планы о предстоящей поездке.

Ну и хорошо, мама делала то, что считала нужным. А она, как всегда, отправится дальше.

У нее были пчелы, Пепита и Лоренцо. Ее ждали новые рассветы.

Анжелика провела пальцами по волосам. Выражение ее лица сменилось и стало решительным.

Она снова двинулась в путь, оставив позади облако пыли. В голове мысли сменяли одна другую. Безудержные, пугающие мысли. Она попыталась привести их порядок, но в голове царили лишь хаос, страх и страдание. Словно ночная мгла в безлунную ночь, когда ветер завывает и стучит ставнями. Анжелика дрожала.

Мед земляничного дерева(Arbutus unedo)

Горький и выдержанный.

Этот мед придает силу, необходимую для принятия трудных решений. В чем-то похож на дикий миндальный мед и мед благородного дерева. Но в основе своей он сладкий, с нотками обжаренных кофейных зерен и какао.

Орехового цвета, тончайшей кристаллизации.

Анжелике было шесть лет.

Женщина с тонкими губами, в длинной небесно-голубой юбке, усеянной белыми ракушками и красными бабочками, отправилась на ее поиски. И, когда нашла, сообщила ей об этом! Грубым голосом, с выставленным вперед пальцем, словно быть шестилетней девочкой – это нечто ужасное.

– Меня зовут синьорина Пинтус, Клелия Пинтус, я директор школы.

– Школы?

– Да, именно так. Школы.

Женщина сделала несколько шагов вперед и поджала губы.

– Где твоя мама?

Анжелика смотрела на нее широко распахнутыми глазами. Она и знать не знала ничего о школе. Встревоженная, она углубилась в свои воспоминания, в то, что ей говорила мама, в каждое мельчайшее наставление. «Не выходи из дома. Не клянчи ничего у Маргариты. Заправь постель, после еды помой тарелку. Причесывайся дважды в день. Тщательно умывайся и чисти зубы, зубные врачи стоят целое состояние, а я и так ишачу, не разгибая спины. Подмети пол и выбрось мусор. Полей базилик, помидоры и розмарин. Когда включаешь плиту, будь осторожна, горячо! И ни с кем не разговаривай!»