Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

Но эти люди не проявляли никакого интереса ни к ней, ни к Отто. На самом деле мужчины едва взглянули в их сторону, и через несколько мгновений она снова позволила себе дышать. Двое мужчин с планшетами в руках двинулись по дорожкам между могил и стали, как ей показалось, записывать имена с табличек на крестах и надгробиях. Третий двинулся вслед за начальником, заметно прихрамывая, опираясь на палку. Отто, чей слух был острее, тотчас встрепенулся.

– Клянусь, они говорят по-немецки, мама, – прошептал он.

– Не обращай на них внимания, – она не собиралась отвлекаться от своей цели после всего того, что им пришлось пережить, чтобы попасть сюда. Они вернулись к поискам, но спустя несколько минут она услышала приближающиеся шаги за спиной.

– Добрый день, мадам, – обратился к ней подошедший по-французски, но с отчетливо различимым немецким акцентом. Тон был дружелюбным, но при этом достаточно властным, чтобы его игнорировать.

– Сэр? – она повернулась, чтобы поприветствовать его.

Мужчина снял шляпу и слегка поклонился:

– Не сочтите за наглость, не могли бы вы назвать цель вашего визита?

– Мы с сыном ищем могилу моего племянника, который, как мы считаем, похоронен здесь, – ответила она.

– Понятно. – Он погладил усы, отвлекшись на момент. – В каком он был полку?

Она поколебалась, прежде чем спросить:

– Могу я узнать, почему вы интересуетесь, сэр?

Легкая улыбка тронула уголки его рта.

– Прошу прощения, мадам. Я должен был объяснить свою миссию. Бельгийское правительство дало нам разрешение на посещение кладбища от имени новой немецкой гуманитарной общественной организации «Фольксбунд», которая была организована для того, чтобы составить официальную опись всех немецких военных захоронений за пределами Германии. Наша задача – отследить всех тех, кто отдал свои жизни в этом конфликте, и убедиться, что их тела должным образом увековечены.

– Вы из Германии? – спросила Марта.

Он отдал честь, щелкнув каблуками.

– Комендант Йохан Альбрехт, к вашим услугам, – сказал он по-немецки.

Отто потянул ее за руку:

– Попроси его помочь нам найти Генриха.

– Вашего племянника?

Она кивнула. Нет смысла сейчас признаваться в обмане.

– Конечно, мы можем проверить, есть ли у нас в записях упоминание о нем.

– Я Марта Вебер, а это мой сын Отто, – сказала она на родном языке впервые с момента въезда в Бельгию, но даже сейчас она почувствовала неловкость.

– У нас в машине есть кое-какие документы, не хотите ли пройти со мной? – предложил Йохан.

Мать с сыном двинулись следом, Отто крепко сжал руку Марты.

– Они же помогут нам найти его, правда?

– Надеюсь, – прошептала она в ответ.

Командир подозвал к машине одного из подчиненных, мужчину с аккуратно подстриженной рыжей бородой, и приказал открыть вместительный задний отсек. Внутри они увидели несколько десятков толстых темно-серых папок, скрепленных кольцами.

– Пожалуйста, назовите имя и полк вашего племянника и дату его смерти, если вы ее знаете.

Она рассказала ему все подробности, которые знала, и объяснила, что ее сестра никогда не получала официального уведомления о его смерти, посему она не знает конкретной даты. Двое мужчин повернули назад к машине и стали рыться в папках, пока не нашли нужную, обозначенную буквами W – Z.

Мужчина положил папку на капот машины и стал листать страницы. На каждой были напечатаны колонки имен, сотни и сотни имен. Список Веберов занимал несколько страниц.

– Вам известно его второе имя и дата рождения?

Затем он вернулся к поискам, ведя указательным пальцем по каждой колонке.

Когда его палец наконец остановился, она почувствовала, как замерло ее сердце. Он молчал долгое, мучительное мгновение, потом обратился к начальнику:

– Пожалуйста, взгляните, сэр. – Они вдвоем стали изучать запись.

Потом герр Альбрехт откашлялся и повернулся к ней со странной мягкой улыбкой на лице:

– Фрау Вебер, возможно, ваш племянник еще жив. Наши записи показывают, что он был захвачен в плен французами в сентябре 1915 года. Он почти наверняка был доставлен в лагерь военнопленных, в котором, вероятно, и оставался до конца войны.

– Захвачен? Что это значит?

– Он жив! – раздался рядом с ней крик Отто, заставив ее вздрогнуть. – Генрих жив, мама!

Такого не могло быть! Или могло? Или это очередной бредовый сон?

– Но его письма возвращались…

– Ты слышала, что сказал этот человек, мам? Он не убит, он попал в плен! Его не убили, его захватили в плен, – крикнул Отто, прыгая около нее от счастья. – Значит, он где-то сейчас должен находиться.