Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

– Не сейчас, – прошептала женщина. – Они ждут.

Но он отказался двигаться дальше, пока она не уступит. Он прочитал слова на клочке бумаги, а затем, прежде чем она смогла остановить его, повернулся и побежал назад по дощатому настилу к мужчинам, все еще стоявшим у машины. Уже через минуту он вернулся к ней, тяжело дыша и улыбаясь от уха до уха.

– Что все это значит? – шепнула она.

– Расскажу позже, – сказал он.

– Чертовски возбуждает видеть всех этих немцев мертвыми!

– Фредди! Ради всего святого! – Руби знала, что хоть он и пытался выдать это за шутку, но отнюдь не шутил. – Она очень храбрая, если проделала весь этот путь ради своей сестры. Надеюсь, они его найдут.

Они сидели молча, наблюдая, как Марта и Отто бредут по кладбищу. Он достал кисет с табаком, пачку бумаги и спросил:

– Ты не могла бы мне сделать одну из твоих замечательных самокруток?

Девушка свернула ему сигарету и зажгла спичку о мятый спичечный коробок, который он ей вручил. В неподвижном воздухе облако дыма медленно окутывало их головы, и этот запах вызывал мощное, болезненное ощущение, словно рядом с ней был Берти, а не Фредди.

На этот раз молчание затянулось.

– Знаешь, ты заставила меня задуматься, – обронил он.

– Что ты имеешь в виду?

Он смущенно отвел взгляд.

– Да ладно тебе, Фредди. Обычно ты не такой загадочный.

– Ну… – Он сделал паузу, снова затянулся сигаретой и проговорил: – Возможно, пора возвращаться домой. Смириться с настоящим, а не зарываться головой в прошлое.

– Это очень важное решение.

– За меня его сделала вот эта старушка, – он похлопал по рулю. – Нужно отвезти ее домой.

– А мне казалось, ты говорил, что просто присматриваешь за ней по чьей-то просьбе.

– Да, но теперь секрет раскрыт, и мой приятель получит по голове, когда дома об этом узнают, наверняка получит. Ему приказали переправить ее через Ла-Манш, но он спрятал ее и сказал, что она пропала, – украдена или еще что-то. Думаю, он планировал перекрасить ее, достать новые номера и использовать для перевозки туристов. Во всяком случае у него ничего не получилось – он так и не смог достать новые номера и найти денег на покраску. Потом у него заболел отец, и ему пришлось мчаться домой. Но теперь, когда она засветилась, кто-нибудь обязательно об этом сообщит, это как пить дать. Здесь слухи распространяются как сыпь по телу. Придется возвращать ее в Британию, чтобы его не арестовали за кражу.

– Значит, она краденая, Фредди? И ты осмелился пойти на такой риск?

– Ну так это же ради тебя! – сказал он с кривой ухмылкой.

– Как ты собираешься вести машину одной рукой?

– Буду зажимать руль коленями, пока переключаю передачи, – быстро сказал он. – Без проблем.

– По-моему, это опасно, – сказала она, слишком поздно осознав, как глупо это прозвучало. Ничто не может быть опаснее того, через что он и его товарищи прошли на поле боя.

Так в дружеской болтовне прошло полчаса, потом еще четверть часа.

– Интересно, куда они подевались? – произнес Фредди, развернувшись на водительском месте. – Погоди-ка, это с кем они, черт возьми, разговаривают?

Руби выглянула из-за его плеча, чтобы посмотреть. Там, на расстоянии четверти мили, они заметили большую черную машину, рядом с которой стояли четверо мужчин. Марта с сыном, по-видимому, шли от них.

– Смотри, они возвращаются. Мы скоро узнаем, – сказала она.

– А теперь куда это мальчишка направился, ради всего святого?

– Смотри-ка, а малыш хорошо бегает! Обязательно скажу ему об этом.

Когда пара вернулась, мальчик выглядел очень довольным собой.

– Вы нашли могилу своего племянника? Кто были эти мужчины? – спросила Руби.

Что-то в поведении Марты неуловимо изменилось, отчего она казалась гораздо моложе, почти девичья улыбка освещала ее лицо.

– Нет могилы. Плен.

– Так он был военнопленным? – Фредди сплюнул. – И из-за этого столько хлопот?

– Это вам те люди сказали? – потрясенно спросила Руби. – Он жив?

– Мы надеемся.

– Боже правый! Почему бы вам не сообщить сестре?

Марта пожала плечами.

Фредди отошел, направившись к задней части машины, и Руби присоединилась к нему.

– Ну что за скотство! – выругался мужчина. – Мы рвем кишки, чтобы доставить их сюда, а теперь оказывается, что эта сволочь еще живет, хотя он откровенно не заслуживает этого. Я бы предпочел, чтобы он был в этой проклятой земле, Руби. Это самое место для этих мерзавцев, прости за мой французский.