Марианна Гончарова - Тупо в синем и в кедах [litres]

– Только не стригись так коротко, Дзимеон, а то у тебя полковничий затылок. Полина тебя боится. Полина вообще боится милицьянеров и вохру, – так говорит Агнешка.

Она говорит своим роскошным басом:

– Дзимеон, ты весь в отца, благородный и верный, я спокойно уйду и оставлю вселенную в твоих надежных руках.

И когда Агнешка так говорит, Кузя подкрадывается к Диме, нежно гладит его полковничий затылок, берет руками за уши и целует его в макушку.

Они у меня худенькие, уставшие, достают мне до плеча. Как-то получилось, что под водой (на полях: «под водой») я почему-то выросла. Агнешка говорит, что я в деда. Он был высокий, сухой и несгибаемый, как мачта. И теперь, когда они меня ругают, когда они мне выговаривают, что я не надеваю теплые носки и шапку, что я выбегаю раздетая на открытую веранду, стоят передо мной, такие маленькие суровые солдатики, задерут головы, насупят мордочки, и это очень смешно, я – им, особенно маме:

– А-та-та! Уй как страшно! Ай-ай, какая ты строгая! – Кузе так говорю. И она прыскает. И Мистер Гослин заливается. А Дима убегает на улицу курить. И там курит, курит, курит. Агнешка тайком стучит по деревянному, плюет себе за левое плечо, оттягивает на шее кофту, плюет и за ворот, крестится и шепчет.

А мне сверху видно все, я высокая.

(На полях: Не высокая, а длинная!)

#my_family

My family and my friends.

My family is neither big nor small. My Dad called Dmitriy is an operator of medical equipment and a taxi driver (part-time, mostly in the evenings), my Mom called Xenia used to work as an editor of a women’s magazine but now she is looking after my little brother Misha. We are happy to live with our Step-Grandma Agnia. We would like to have a dog, a cat and some cute kittens and puppies more. But we can’t.

I don’t have any friends yet. I hope I will.

Моя семья.

Моя семья не большая и не маленькая. Мой папа, которого зовут Дмитрий, работает наладчиком медицинского оборудования. А по вечерам он кастрюлит, то есть таксует. Нелегально, конечно. Моя мама Ксения работала редактором женского журнала, сейчас сидит с моим младшим братом, тем более что журнал давно прогорел. Мы рады жить с нашей приемной бабушкой Агнией, действительно рады, не только потому, что нашу квартиру арестовал банк, но и потому, что мы Агнию любим.

Мы бы хотели еще кошку, собаку, котят и щенят, но пока нельзя.

У меня нет друзей. Но будут. Я надеюсь.

(На полях: Вот же дура! Мой лучший друг – Полина! А Мистер Гослин – еще и брат!)

#my_family #miss_pauline

Ну вот. Агнешка тогда сказала приезжать, располагаться во всех пяти комнатах, жить-поживать, сидеть и ждать, с нетерпением колотя пятками, когда же черт возьмет ее.

И когда мы, уже совсем ну чистокак христарадники, ввалились в дом с нашими узлами, чемоданами и прочим барахлом, к нам выплыла нарядная, сияющая от радости Агния, моложавая и красивая, а в гостиной, хоть была середина ноября, уже мигала огоньками елка, пахло вкусным из духовки и сладким, и какой-то то ли курой, то ли уткой с поджаристой корочкой, и таким и сяким, чего мне пока нельзя. А вокруг круглого стола с гнутыми резными ножками сидели роскошные Агнешкины подружки, выпивали и крутили блюдце кончиками пальцев. Как потом оказалось, они вызывали дух доктора Боткина, чтобы спросить, полезно ли мне, Лизке, Агнешкиной внучке, пить молоко с тертой корицей и медом или только с медом. И что еще нужно давать мне для иммунитета, это был дополнительный вопрос. Среди подружек-спириток была и Полина, похожая на долго пожившую фарфоровую куклу с огромными молодыми живыми глазами. Полина встала, подошла ко мне, оценивающе оглядела мою лысую ушастую голову и прокуренным хриплым голосом неожиданно мягко и нежно похвалила:

– Как стильно! Завтра я тоже так подстригусь, а то эта красотка-длинноножка всех моих кавалеров уведет!

Красотка-длинноножка. Длинноножка-красотка! Это она сказала про меня! И-и-и!!!

– Дзевужки! – громко объявила Агния, – отныне курить в моем доме запрещено. У нас дети. И спиритизм тоже запрещен. Пока им, – она указала на меня и спящего на руках Димы Мистера Гослина, – не исполнится восемнадцать. Тогда мы их сами научим интересному.

И дамы, которым было на вид за восемьдесят, а то и все девяносто, согласно закивали, мол, пусть подрастут, научим, научим. И хорошему научим. И плохому научим.

А на следующий день Полина Игоревна пришла со мной заниматься, стащила с головы шапочку и оказалась бритой наголо и с гигантскими яркими серьгами в ушах. Это было абсолютно круто! Она выглядела как рок-звезда, Полина Игоревна.

– Вы помолодели на тридцать лет, Полина, – сказала Кузя, моя мама, – вы как девчонка.