Андраш Беркеши - Друзья

После бракосочетания они устроили свадебный ужин в кафе «Красный рак». Кроме родителей Терезы пришел еще Имре со своей невестой Евой Гачи. Ужин тоже был весьма скромным. Еве это не понравилось, и она шепнула Имре, что если и он собирается устроить такую же дрянную свадьбу, то уж лучше им сразу расстаться, ведь свадьба — большое событие в жизни и нельзя сводить ее к такому убогому застолью. Тамашу Хоровицу, напротив, понравилась непритязательность Миклоша, его трезвый взгляд на вещи. Хоровиц чувствовал, что Терезе не придется жаловаться на судьбу, ибо с серьезным, порядочным и образованным человеком свел ее несуществующий господь бог. Так он и сказал во всеуслышание, а про себя поблагодарил создателя за то, что тот послал его дочери такого мужа. И добавил мысленно: «Прости, всевышний, что молодые не в церкви дали друг другу клятву верности, но ты сам видишь, какие настали времена». За столом царило приподнятое настроение, все шутили, смеялись. Но особенно отличался Имре — он был прямо-таки в ударе и ораторствовал без устали. Казалось, будто он пришел сюда уже навеселе. Тереза почувствовала неприязнь к нему. По рассказам Миклоша она представляла его себе не таким. Она просто не могла взять в толк, почему ее муж души не чает в этом явно легкомысленном, самоуверенном человеке, который ничего не слышит, кроме собственного голоса. Но она ничем не выдала своих чувств, подумав, что первое впечатление может оказаться обманчивым.

Хоровиц сослался на нездоровье, и вскоре после ужина они с женой ушли. Миклош заказал еще две бутылки вина. Официант наполнил бокалы.

— А теперь, я думаю, самое время выпить с женщинами на брудершафт, — сказал Имре.

— Конечно! — подхватил Миклош.

Все четверо выпили на брудершафт, расцеловались. Имре помрачнел.

— Хороший у тебя старик, Тереза, — сказал он, закуривая сигарету. — Я иногда думаю: мой отец, наверно, тоже мечтал дожить до моей свадьбы. Что это за детство было — без отца, без матери! Не дай бог никому! — В глазах его появились слезы.

— Давайте поговорим о чем-нибудь более веселом, — предложил Миклош и обнял Терезу. — Например, о вашей будущей свадьбе. Когда вы собираетесь ее праздновать?

— Скоро, — отозвался Имре. — Я не хочу отставать от тебя. — Он повернулся к Терезе: — Должен заметить, Тереза, тебе удалось схватить фортуну за хвост. И помяни мое слово: не пройдет и пяти лет, как Миклош станет заместителем министра. Запомни, Тери.

Миклош глянул на Терезу. Девушка улыбалась. Ей явно понравилось предсказание Имре. Только этого еще не хватало! Он взял руку Терезы, погладил.

— У Имре язык без костей. Не обращай внимания. Он и в детстве любил толочь воду в ступе.

— Это я-то? — возмутился Имре.

И начались воспоминания о детстве. Не было им ни конца ни края, и оба старались перещеголять друг друга. Каждый из них рассказал историю своей первой любви, и тут же неумолимо возникло в памяти то злополучное покушение на фольксбундовцев. Друзья не хотели бередить старые раны, но им необходимо было освободиться от болезненных воспоминаний, излить душу. И когда они умолкли, перед глазами у них все еще витали призраки далекого прошлого, а над столом сгустилась атмосфера недосказанности, побуждавшая женщин: спрашивайте, уже можно. Первой решилась Тереза:

— А что стало с твоей первой любовью?

Миклош помолчал немного, пытаясь как бы со стороны оценить глубину своего чувства к Марти.

— Даже не знаю, любовь ли это была вообще. Да, впрочем, какая разница, как мы это сейчас назовем? Могу только с уверенностью сказать, что это было чистое чувство. И прекрасное.

— Ну а что с ней? Где она? Чем занимается?

Миклош отпил из бокала.

— Не знаю. Когда я вернулся домой, начал ее искать. Но никто ничего о ней не знал. После тюрьмы она не вернулась в Бодайк. Йожеф Шиллер в свое время взял Марти из сиротского приюта, так что родных у нее не было. Просто не представляю, куда она могла податься.

— А если бы ты нашел Марти, наверно, женился бы на ней? — спросила Тереза, преодолевая чувство неловкости.

Миклош нахмурился.

— Это каверзный вопрос, Тереза. Мы не должны задавать друг другу подобные вопросы.

— И все же я хочу, чтобы ты ответил.

Миклош мрачно взглянул ей в глаза.

— Ну, хорошо. Если ты настаиваешь, я отвечу. Возможно, я женился бы на ней. Даже если бы не любил. Потому что я многим ей обязан и всегда думал о ней с благодарностью. И конечно, жалел ее, ведь она столько вытерпела из-за меня. А ведь благодарности, жалости или чувства долга зачастую вполне достаточно для женитьбы. — Миклош взял Терезу за руку. — Но факт остался фактом, моя жена — ты. И я счастлив.