Артур Дарра - Земля дождей

Я знаю, что это такое — жить в приютских стенах почти с самого рождения. Я осталась без родителей в два года и тоже оказалась в специальном учреждении. Наверное, поэтому так и не научилась ценить самое важное — родных людей. Ведь у меня их никогда не было. Ты — мой первый родной человек за всю мою жизнь. И я тебя бросила…

Никогда себя не прощу.

Даже несмотря на то, что знала, что тётя Клара приходит мыть полы ранним утром. Она очень любила меня, когда я жила в доме ребёнка. Я пробыла в нём целых пять лет из-за проблем со здоровьем. И именно тётя Клара всегда помимо своей работы приходила ко мне и ухаживала за мной, играла, раговаривала, смеялась, подбадривала.

Став постарше, я стала навещать её на работе. Мы очень тепло общались. Так что я хорошо знала, когда именно она возвращается после помывки всех этажей в свою маленькую комнатку попить чаю. Знала, что она, конечно же, заметит в окно идущую к крыльцу женщину с ребёнком. Знала, что сразу же выбежит, увидев происходящее…

Именно поэтому в тот день я надела длинное пальто и шляпу, прикрывавшую лицо. Совершенно не мои вещи — вещи зрелой женщины. Только бы тётя Клара меня не узнала. Не узнала, что это именно я творю такой ужас. Сама всю жизнь прожила без родителей — и сама же бросаю своего ребёнка. На это у меня нет слов. Только слёзы. Но их в письмо не вложишь…

Сынок…

Прости меня. Прости, умоляю. И не держи зла. Я ведь этого совсем не стою, поверь. Я не достойна даже одной твоей маленькой мысли обо мне. Пожалуйста, сынок, живи своей жизнью.

Я знаю, ты очень умный и хороший человек. И знаю, что ты очень любишь читать. Однажды я всё же набралась храбрости навестить тебя… Узнав, что ты в библиотеке, я спустилась туда. Ты сидел у окна и внимательно читал книжку. И Боже, каким же ты был красивым в ту минуту! Расплакавшись, я сразу же убежала оттуда. Ты меня не заметил, и слава Богу! Слава Богу, потому что я бы не посмела заглянуть в твои глаза. Я не достойна жизни. И не имею права более омрачать твою собственную.

Прости за то, что лишила тебя простой человеческой жизни. Виновата в этом только я. Искренне надеюсь, что ты сможешь уберечь себя от обиды на меня. Обида — это мой удел. Обида на саму себя. И за неё я уже поплатилась сполна.

Я прикладываю к этому письму свою фотографию. Здесь я в тот самый период съёмок «Игр с дождём». Взгляни на меня, ещё молодую, взгляни в мои глаза — и ты увидишь в них всё. Уже тогда в них отражалась вся трагедия моей жизни.

Сынок…

Я знаю, что время уже не вернуть. И ничего не изменить. Но знай одно. Я всегда любила тебя. Не думай обо мне всегда плохо. Я этого совсем не стою, поверь. Просто будь счастлив сам. Пожалуйста, Роман. Будь им.

Умоляю.

С вечной любовью,

Светаева Софья Сергеевна

— твоя мама

— А теперь?.. Теперь всё вспомнил? — с трудом доносился голос Евы сквозь шум ливня.

Я, замёрзший и не в силах шелохнуться, стоял снаружи ямы — на земле, затопляемой холодной водой. Дождь лил с ужасающей силой. Значительно потемнело. Море уже проглотило берег и постепенно подбиралось к яме. Приходящая вода почти добралась до самой возвышенности и теперь была нам по щиколотку.

Остров погибал.

Близился мой конец света.

— На фотографии была ты… — произнёс я, и в следующее мгновение молния яркой вспышкой разрезала небо на две половины. — В красном сарафане… Это твоя фотография…

Ева печально улыбнулась со слезами на лице. Её лицо покрывали многочисленные струйки воды. Сарафан полностью промок и потерял всякий цвет. Он облегал её тело, и живот, огромный живот, в котором ютилась жизнь, теперь выступал как никогда раньше.

Я пристально глядел в её мокрое лицо. И из глаз моих тоже потекли слёзы.

— Так это ты моя мама? — вымолвил я.

Ева ничего не ответила, продолжая с грустью глядеть на меня.

— Я спрашиваю: ты моя мама?

— Это твой третий вопрос… — ответила она.

Затем подошла ближе и, поцеловав меня в щёку, произнесла:

— И ты сам знаешь на него ответ.

Сделав шаг назад, она подняла на меня свои глаза и прошептала:

— Мне пора…

— Нет! — Я резко схватил её за руку. — Нет, только не уходи! Останься!

— Отпусти, Роман… Мне больно…

— Нет! Теперь я никогда тебя не отпущу!

— Я должна уйти… Ты должен отпустить меня. Пришло время петь твоим слезам. Допой вместе с ними эту песню до конца.

— Я не отпущу! Нет! Я хочу быть всегда с тобой! Только с тобой я чувствую себя в безопасности.

Ева, плача, старалась выбраться из моей хватки.