Люсинда Райли - Сестра ветра

– О, все в самое разное время в течение дня. Я попросила Ма и Стар, чтобы они подошли к служебному входу еще до начала концерта. Просто для того, чтобы поздороваться и взглянуть друг на друга. – От одной только мысли от предстоящей встречи все внутри меня забурлило в радостном предвкушении. – Ну не идиотка ли я, а? Больше беспокоюсь о том, как отреагируют родные и друзья на мое выступление, чем переживаю из-за того, что потом скажут критики.

– И это вполне естественно, не вижу тут ничего идиотского. Но в любом случае тебе будет проще. Исполнишь свою сольную партию в самом начале концерта, а нам, всем остальным оркестрантам, еще потеть и потеть, пока Феликс не отыграет последние аккорды «Героического концерта».

– Мне еще никогда не приходилось выступать перед такой огромной аудиторией, – жалобно проговорила я. – Не говоря уже о том, чтобы получать за это деньги.

– Все у тебя будет замечательно, не переживай! – убежденно произнес Том. Хотя, когда я подавала ему чашку с кофе, успела заметить, что он тоже нервничает. Что ж, сегодня для нас с братом действительно очень важный, поистине судьбоносный день. Сейчас мы с ним чувствуем себя так, как будущие родители, зачавшие некую новую музыкальную субстанцию, и она вскоре должна будет явить себя всему миру. Сегодня вечером мы с Томом будем присутствовать, как те гордые молодые родители, при рождении своего музыкального чада.

– Не хочешь позвонить Феликсу и напомнить ему, что сегодня вечером концерт? – спросил у меня Том.

– Нет. – Я уже заранее решила для себя, что никуда звонить не стану и не буду никому и ничего напоминать. – Ему самому думать и определяться с тем, как и что делать.

– Все верно, ему самому. – Том тяжело вздохнул. – Тогда я в душ. Через двадцать минут будешь готова к отбытию?

– Да.

– Господи, только бы он опять чего не учудил и появился на месте вовремя.

Внезапно до меня дошло, что, несмотря на все свои бурные протесты, Том переживает за Феликса даже больше, чем я.

– Все будет хорошо, вот увидишь. Я знаю.

Однако, когда спустя два часа я заняла свое место в оркестре, чтобы приступить к последней репетиции перед концертом, табурет перед роялем был пуст. И прежняя моя уверенность тут же развеялась как дым. В четверть одиннадцатого Эндрю Литтон объявил, что ждать больше нельзя. Я крепко сжала горячими ладонями свой мобильник.

Нет, я не стану ему звонить. Ни за что!

Вильема пригласили занять за роялем место Феликса. Эндрю Литтон вскинул вверх дирижерскую палочку, и в этот момент Том бросил на меня затравленный взгляд.

– Как ты мог? Подонок! Подлец! – выругалась я себе под нос и тут увидела, как Феликс мчится во весь опор по пустому залу, торопясь занять свое место за роялем. Он был бледен как полотно, тяжело дышал.

– Знаю, мне здесь никто не поверит, – прохрипел он, поднимаясь по ступенькам на сцену. – Но мой мопед, будь он трижды неладен, сломался посреди дороги. Пришлось ловить попутку, чтобы добраться сюда. Я приволок с собой даму, которая подобрала меня на обочине и любезно согласилась подтвердить мое алиби. Ханна, я ведь говорю правду, так?

Сто с лишним пар глаз уставились в конец зала, куда тыкал указательным пальцем Феликс. Там, у самых дверей, переминалась с ноги на ногу женщина средних лет. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Ханна, скажите же им!

– Да, это правда. Его мопед сломался, и я подвезла его до города.

– Благодарю вас, Ханна. Билет на сегодняшний концерт будет ждать вас в билетной кассе. – Феликс повернулся к оркестру и театрально раскланялся. – Простите, что задержал вас и заставил немного поволноваться. Но, как видите, в жизни случается всякое.

После репетиции я увидела, как Феликс, прислонившись к двери артистической уборной, жадно курит сигарету. Подошла к нему.

– Привет, Алли. Мне жаль, что все так вышло. Хотя на сей раз вполне благовидная причина для опоздания, правда?

– Да. Выпить хочешь?

– Нет, благодарю тебя, милая. Я ведь обещал, что сегодня вечером буду вести себя образцово. Помнишь?

– Помню, конечно. Тем более впереди такое событие. Поразительное событие. Ты не находишь? Четыре, вернее, все пять поколений Халворсенов сойдутся на одной сцене.

– Или пять поколений Григов. Такое ведь тоже нельзя исключать, – бросил в ответ Феликс, равнодушно пожав плечами.

– Я… Так ты все знал?

– Само собой. Анна уже на смертном одре рассказала Хорсту всю правду, а также сообщила ему, где именно она хранила письма от Грига. В свою очередь, Хорст посвятил меня в наши семейные тайны как раз накануне моего отъезда в Париж на учебу. Я потом прочитал эти письма все до единого. Занятная история, да?