Би Фэйюй - Китайский массаж

Ша Фумин улёгся на живот и, пока Ду Хун делала массаж, начал расспрашивать. Где Ду Хун родилась, сколько ей лет и всё такое прочее, и тоном отнюдь не любезным, как и положено начальнику. Ду Хун отвечала по порядку на все вопросы. В конце Ша Фумин поинтересовался, что она закончила, и Ду Хун честно назвала учебное заведение. Ша Фумин помолчал немного, а потом сменил тему и начал обсуждать с Ду Хун вопросы образования. В этот момент Ду Хун как раз расслабляла Ша Фумину мышцы шеи. Он лежал, поместив голову в специальный вырез для лица, и не переставал улыбаться. И в каком месте это традиционный массаж? Почёсывание какое-то! Ша Фумин тяжело вздохнул и выпалил:

— Современное образование только вредит молодёжи!

Ша Фумин иронизировал над «современным образованием», и его реплика не имела никакого отношения к Ду Хун, но Ду Хун была достаточно умной девушкой. Она тут же остановилась, на мгновение опешила, а потом убрала руки с шеи Ша Фумина.

По поводу профпригодности Ду Хун Ша Фумин не сказал Цзи Тинтин ни слова. Он подошёл к двери, вытащил купюру в пятьдесят юаней и сказал:

— Даю тебе отгул на день. Отвези девушку в восточное предместье погулять, раз уж приехала в Нанкин, в такую даль.

Всё предельно ясно. Цзи Тинтин не взяла деньги, а держала Ша Фумина за руку и не двигалась. Это означало настоятельную просьбу. Ша Фумин улыбнулся уголками губ и сказал:

— Ты меня вынуждаешь.

А потом нагнулся и шепнул Цзи Тинтин на ухо:

— Это было не просто плохо, а очень плохо.

Ша Фумин пару раз похлопал Цзи Тинтин по плечу и ушёл. Ша Фумин всегда заботился о Цзи Тинтин и относился с особым уважением. Но сейчас дело касалось принципиального вопроса, и тут он не мог пойти на уступки. Ша Фумин не пошёл в комнату отдыха, понимая, что там сейчас Ду Хун. А вдруг они столкнутся? Лучше всё-таки не стоит.

Цзи Тинтин стояла у дверей массажного салона. Настроение резко упало. Она отчаянно заморгала, потом достала мобильник и хотела позвонить в далёкий город сестрице Чжао. В конце концов, Ду Хун вверила ей именно сестрица Чжао. Но вот как сообщить новость? Проблема ещё та! Когда сестрица Чжао давала поручение по телефону, то сказала: «Во что бы то ни стало надо помочь». Практически упрашивала. Просьбы — такая штука, на определённом этапе они превращаются в категорический приказ. Цзи Тинтин подумала-подумала и спрятала мобильник.

Но он всё же зазвонил. Цзи Тинтин поднесла аппарат к уху и услышала голос Ду Хун:

— Сестрёнка Тинтин, я всё поняла. Ничего страшного.

— Ты где?

— В туалете.

— Почему не вышла со мной поговорить?

Ду Хун помолчала немножко, а потом тихонько ответила:

— Я лучше в туалете побуду чуток…

Цзи Тинтин ещё больше растерялась, не зная, что и сказать, и после долгих раздумий выдала:

— А в Нанкине есть мавзолей Сунь Ятсена, ты в курсе?

Ду Хун не ответила ни «да», ни «нет», лишь повторила:

— Сестрёнка Тинтин, ничего страшного.

У Цзи Тинтин защемило под ложечкой. То, что Ду Хун отвечала невпопад, означало лишь одно: душа у девчонки уже в полном смятении. Цзи Тинтин могла понять, что в эту секунду испытывала Ду Хун, всё-таки она впервые уехала так далеко от дома. Что для слепцов самое трудное на свете? В первый раз отправиться в дальний путь. Особенно одному. Тревога, тоска, робость, чувство неполноценности принимали облик бесконечной надвигающейся тьмы, заставляя бояться. Эти страхи были мнимыми и истинными, ложными и настоящими — всё зависело от того, с чем человеку приходилось столкнуться. Страхи слепых необъятны, так же огромны, как мир, который им не дано увидеть. Чего они боятся? Непонятно. Ду Хун как назло не повезло, сделала первый шаг и тут же провалилась. Провалиться и упасть — не одно и то же, здесь есть принципиальная разница. Когда падаешь, то хоть и больно, но всё равно приземляешься. А провалиться — это другое, когда проваливаешься, то приземляться некуда, остаётся только лететь вниз, всё лететь и лететь, без остановки. И этого ощущения люди боятся сильнее, чем разбиться вдребезги.

Цзи Тинтин крепко сжала трубку. Она вроде человек бывалый, но не знала, что сказать.

Вечером того дня Цзи Тинтин потеснилась на кровати, уложив Ду Хун спать. Кровать была слишком узкой, вдвоём можно поместиться, только если лечь на бок. Сначала они лежали спина к спине, но через некоторое время Цзи Тинтин почувствовала, что так ей неудобно, и перевернулась, уткнувшись лицом в затылок Ду Хун. Раз уж они молчали, то Цзи Тинтин начала гладить плечи Ду Хун, чтоб хоть как-то утешить.