АlshBetta - Мужчина без чести [СИ]

А если что-то и с ним случится? Если пойдёт не так? Нет, нет! Только не Комочек, нет!

— Белла?

Она поспешно проглатывает рвущиеся наружу всхлипы, смаргивает слёзы. Пытается взять себя в руки и обернуться. Второе удаётся. Первое — нет.

В больших серых глазах с поразительной чёткостью уживаются горе, страх и нежность. Маленькая-маленькая, едва заметная, но всё же существующая. Когда смотрит на неё.

— Белла, я не умру, — обещает мужчина, стараясь унять дрожь в голосе и напустить на побелевшие, посиневшие губы что-то вроде робкой улыбки. Билборд видел. Знает, из-за чего она плачет. Одну из причин.

Миссис Каллен подвигается ближе. Не спрашивает ни разрешения, ни позволения для того, что делает. Просто протягивает руки вперед, а затем соединяет их за талией мужа. Обнимает, пытаясь заставить себя поверить ему. Он здесь, и Комочек тоже. Пока ещё они вместе. Пока ещё всё хорошо.

— Конечно, — бормочет, уткнувшись лицом в его футболку (благо догадалась забрать из дома хоть какую-то одежду на всякий случай), — ещё бы… я же тебе не позволю.

Скованность Эдварда, нервное постукивание пальцев по кожаной обивке салона малость приглушаются. Он делает ровные, глубокие (по возможности) вдохи, терпеливо выдерживая объятья жены. И даже в ответ, судя по робкому прикосновению к спине, обнять её пытается.

— Ты меня любишь, — прикрывая глаза, выдыхает он.

Всхлипнув громче прежнего, Белла быстро-быстро кивает. Отрывисто, явно, чтобы заметил.

— Очень, geliebter. Больше всех на свете.

В ответ не раздаётся ни звука. В ответ он молчит. Но слов и не нужно — прохладные губы робко прикасаются к её волосам.

Дважды. Дважды, как прежде.

И именно в этот момент к Белле возвращается надежда, что можно ещё всё исправить. И если не всё, то большую часть прежней жизни вернуть. Ради Комочка.

Из окна, в которое смотрел Эдвард, открывался чудесный вид на парк. Городской парк. Главный.

Конечно, он не был рядом — предстояло пройти ровно квартал, — но, благо, с девятого этажа обзор был достаточным, дабы разглядеть и кроны деревьев, и беседки под ними, и даже оранжевые стойки лотков с кукурузой.

Этот парк, как гласил туристический путеводитель, что они с Беллой купили ещё в первый приезд в Сан-Франциско, не думая, что когда-нибудь станут жить в этом промёрзлом и туманном городе, был заложен в 1957 году. Тогда же посадили и дуб, вымахавший за пятьдесят пять лет под стать тем столетним, что росли под домом Калленов в его детстве.

Именно под этим дубом — а разбили там большую площадку, выстланную зелёным искусственным газоном, — проходили все развлекательные мероприятия, которые принимал парк.

Но какие теперь развлечения?.. Теперь зима…

Глядя на небо, глядя на землю внизу, на людей, проходящих мимо, Эдвард то и дело проводит пальцами по стеклу открытого окна, но почему-то никаких следов они не оставляют — то ли на улице так тепло, то ли внутри него так холодно.

Из соседней комнаты время от времени слышатся разные звуки, рассказывающие, чем Белла занимается прямо сейчас. Скрип кровати, шелест смятого, только что снятого с матраца покрывала, неприятный звук скольжения по грубой материи свежих простыней…

Меняет бельё. Меняет вконец испорченное им бельё, подаренное её родителями на очередную годовщину, которое этой ночью было надето в последний раз.

Кровавые отметины на простыни и высохшее, но всё равно заметное большое бледно-жёлтое пятно на одеяле встретили их прямо на пороге, не дав даже разуться, — дверь в спальню была открыта. В полумраке обстановка некогда тёплой и уютной комнаты выглядела, как помещение павильона, готовящегося к съёмкам фильма ужасов.

Расправившись с застежками своего пальто, Белла немедля отправилась заканчивать с несвоевременной уборкой, а его попросила подождать и переодеться в пижаму. Пять утра временем для бодрствования не посчитала. Тем более с бессонной ночи.

Сидя на барном стуле на кухне, глядя на то, как медленно-медленно светлеет горизонт, Эдвард был благодарен жене за то, что не заставила его остаться в комнате или, чего хуже (хотя вполне справедливо), самому разбираться с грязным бельём. Даже в этом состоянии и в это время были плюсы. Было что-то приятное.

Ещё бы боль унять…

Сделав глубокий вдох, мужчина попытался абстрагироваться от ненужных ощущений, но попытка оказалась бесполезной. В любом случае, то, что этот доктор… как его… Грей, доктор Грей, не сделал своё УЗИ, за которое так ратовала Белла, — уже победа. Одно ведь её слово — и он бы приступил. Одно её слово — и не пощадил. А так хоть что-то внутри осталось… хоть что-то удалось спасти…